водка виновата,И на пьяную главу
Смерть я видел наяву?
Пронесло, мелькнуло мимо,
Но, уж больно было зримо!
За городом
Мокрый лес, дымок костра,
Спит палатка старая,
Скоро в город нам пора,
А погодка хмарая.
Только двое, в двадцать лет,
Славим одиночество.
И родителей здесь нет,
Так прощай отрочество!
Мы же взрослые давно,
Да с жилья проблемами,
Видно просто суждено,
Жить такими схемами.
Там возьмём друзей ключи,
Коли есть возможности,
Надоели, хоть кричи,
Эти осторожности.
Поженились бы давно,
Невпротык родители.
Вот и ходим мы в кино,
Жизни чуждой зрители.
А ребёнок если вдруг?
Вот мы всех обрадуем.
Ох, тяжёл семейный круг,
Но, несём, не падаем!
Рашпиль
Рашпиль рашпилю сказал,
Что и думать не дерзал,
А вот мчится в облаках,
Всех оставив в дураках!
Над Парижем пролетая
Наша рашпильная стая
Поломала все радары
Потрындев на тары-бары.
А когда на перехват
Поднят был аэростат,
Налетели «Миражи»,
Мол, напильники – дрожи!
Рашпиля в сугубом раже
Перешли в атаку даже,
Сев потом на Нотр-Дам
К восхищенью местных дам.
Отхватив по парижанке,
Чувствуя себя как в танке,
Провели такие сеансы,
Что Париж им пел романсы.
Утром, строем, и домой,
Путь для них лежал прямой.
Тут – Париж, а тут – Миус,
Рашпиль прям, и он не трус!
Страшный сон
Я тебя и знать не знала,
И откуда ты такой?
Утром глядь под одеяло,
Кто-то дремлет под рукой.
Тут заходит муж, Абраша,
Я ему, а кто со мной?
В голове сплошная каша,
И вселенский параной!
А Абраша отвечает,
Чё-то цедит, чуть мыча.
И щеками всё качает,
Все резоны горяча.
А потом вдруг превратился
В полосатого кота.
Он, еврей, перекрестился,
Вот такая лабуда!
Слава Богу! Я очнулась,
Ночь, за окнами темно.
Покряхтела, встрепенулась,
Но, Абраша шмыг в окно!
А этаж наш был десятый,
Хорошо, что всё во сне.
Приняла стакан «Пейсатой»,
Муж восходит по стене.
А который спал со мною,
Вдруг атаку предпринял,
Тута муж мой за стеною,
Этот всю мине помял!
Появляется Абраша,
Роза скорбная в руке,
Морда вдребезги, как каша,
Только рот не на замке.
И такими матюгами
Он
