модным стало,Под яишенку и сало,
И проверить на разрыв
Примитивный секспорыв!
Но, какой же идиот
К карусели после прёт?
Слава Богу, кони встали,
Я в кусты, долой детали!
По следам Свифта!
У гуингмов всплеск работы,
От субботы до субботы
Бьют копытами йеху,
Помираючи со смеху!
А йеху стаей всей
Так и рвут от палачей!
Гулливер на раз влюбился,
В лилипутку углубился,
И исчез, пропал, хана,
Нет у лилипуток дна.
Внешность – в сущности обман,
Свифт, пиши другой роман!
Здоровенный обезьян
Был, по-жизни, вечно пьян.
И одна имелась мера
Для него и Гулливера.
Обезьяну что? Уснул!
Гулливер же утонул!
Вон сюжетных сколько линий,
Дрожь по коже, просто иней.
Масса сущностей, идей,
Не роман, а суп-кондей!
Весне навстречу
Идёт весна навстречу
Как воин по татами,
Я ей дорогу мечу
Собачьими следами.
Дрожит моя бульдожка,
Весна, а шкурка тонка.
Промокшая дорожка,
Капель колотит звонко.
У Бульки дела много,
Гораздо выше крыши,
Следов рисунок строго
Она носишком слышит.
Вот здесь прошла гуляя
Соседка с пуделями,
Афганская борзая
Бодалась с тополями.
Овчарки и болонки,
Ротвеллер с водолазом,
Следы остры и звонки,
Невидимые глазом.
Весна – конец покою,
На щепку щепки с хода.
По солнечному крою
Щенков творит природа!
Древесные лягушки
Вы слыхали как поют лягушки,
Нет, совсем не те, что на болоте,
Напружинив головы и тушки
В беззаветной певческой работе?
Среди веток, листьев и заката
Полностью сливаясь с интерьером,
Эти музыкальные ребята
Всем хорам могли бы стать примером.
Нет, что б вечерочком перерваться,
Поискать чего-нибудь по вкусу.
Намертво держась, что б не сорваться,
Поддалися певчества искусу!
И поют, окрестность оглашая
Истинно своими голосами.
Видом проходимцев устрашая,
Кто «фанерит», а поют не сами!
Сон
А я «небо, цвета крем,»
Аж, столовой ложкой ем!
Разошёлся поутру,
И к обеду всё сожру!
Распрекрасные дела,
Окоём как ширь стола,
В целом, надо поспешать,
Люди могут набежать!
Жрать моё на шермака
Массой станут, а пока
Мне раздолье в сна тиши,
Машка! Пятку почеши!
Польские
