вырос прямо вдруг передо мной.
И тень тумана ровной половиной
Легла и заслонила все собой.
Едва границы света различая,
Я все искал за сумраком начало.
Когда же свет подкрался, то, белея,
Сверкали небеса, спадая вниз,
Туман качался, замирал на время,
Над лесом и над склонами повис.
Я полный трепета смотрел и все яснее
Он становился, первозданно чист.
Поникли в воздухе таинственные знаки
И свет укрылся и погас во мраке…
Тот образ, незаметно появляясь,
В каком-то дыме явственно предстал,
В моих глазах виденье трепыхалось,
Поскольку он, казалось, что сиял…
Дух женщины, с землей соприкасаясь,
Меня решительно к себе позвал —
Едва ли чудо раз бывает в жизни,
Но этот миг к подобному причислен.
«Ты узнаешь…? – она спросила с грустью,
Спокойный голос, снизойдя, притих —
Давно твои печали тяжким грузом
Мне выпадало за тобой нести.
Порой, идя к покою и к союзу,
Твои стремления не ведали пути.
И мне ль не помнить: с горькими слезами
Ты, как ребенок, звал меня ночами…»
«О, да – воскликнул я – всегда спокоен,
Я чувствовал, как ты меня вела,
Когда я был несчастен или болен,
Ты мне покой душевный берегла.
Мой всякий грех тобою же отмолен,
Со мной ты вечно будешь, есть, была.
Мой светлый час всегда с тобою связан
И всяким счастьем я тебе обязан!
О, Божество! кто ты на самом деле?
Живешь под тайной, но, незрима, есть,
Тебя вообразить едва посмели…
Но как же больно на тебя смотреть!
Все сыграно! Ты видишь, брошен всеми
Я в одиночестве и бед моих не счесть.
Твоим теплом, даримым неизменно,
Я наслаждаюсь сам, благословенный…»
Она смеялась: «Что за безрассудство?!
Мне сложно убедить тебя, и как?
Ты жил в плену беспомощных иллюзий,
И собственным желаниям был слуга.
Твой образ жизни – вовсе не искусство,
Зачем перед другими ты сникал?
Так сколько ты бороться будешь с ними?
Поверь в себя и мир люби с другими!»
«Прости – я встрепенулся – знать мне лучше,
На что ты, дух, откроешь мне глаза?
Я знаю цену доброте и дружбе,
Служить намереньям – нелегкая стезя.
Я всем открыт насколько это нужно,
Но никому не нужным быть нельзя!
Так в чем же цель пути, который скуден,
Пока не в силах он открыться людям?…»
