на что я жалуюсь. Я ответил, что нет желания жить, учиться, что, в общем, правда! – при этих словах брат сделал героическое лицо. Вероятно, он воспринимал себя жертвой просвещения. – Дальше спрашивает: «Суицидальные мысли приходят?». Я говорю: «Нет, не приходят…». И тут я понял, что совершил ошибку! Он интерес ко мне начал терять… Тогда я представил, как придется идти в школу и меня сразу осенило! Я сделал зверскую рожу и закричал: «Доктор, да я крови хочу! Крови!!!». Он молча справку на неделю выписал. Такая удача!
– Ты, Илья, хоть материал-то прочитай, который пропустишь.
– Да чего там читать? По истории вранье какое-то написано, читал уже. Мне отец совсем другое рассказывал. А потом, через две недели все равно – каникулы…
Странно, но со мной отец не говорил на такие темы, и я подумала, что Илья опять что-то сочиняет, для того чтобы ничего не делать. Только через пару десятков лет я узнала, что в учебниках действительно было вранье! Зря, значит, я радовалась, что родилась в СССР и вступила в пионеры! Я отлично помню, как в классе шестом, слушая радио об угнетенных неграх в Соединенных Штатах Америки и бездомных на улицах Нью-Йорка, я почти плакала от восторга за себя и свою любимую Родину! Да, слово «родина» – с большой буквы… Тогда мне еще не рассказывали, что в начале тридцатых годов у моего деда-казака отобрали дом, все имущество и заставили с маленькими детьми переселиться в барак.
– У вас там медсестры есть? – Илья резко меняет тему.
– Есть, а что?
– Симпатичные?
– Заболеешь гепатитом – узнаешь… Не рановато тебе о медсестрах-то думать?
– Нет, не рановато… Чем ты занимаешься тут? – спрашивает.
– Стихи пишу, читаю, сухари ем.
– Здорово! Завидую тебе… Одна в палате – красота!
Брат тоже был любителем тишины и уединения. Так как дома своей спальни у него не было, Илья занимал комнату, предназначенную под гостиную. Привилегии и покой, которые сопутствовали каждому его нездоровью, приносили ему невероятное наслаждение. Брат часто любил со вкусом и удовольствием болеть. Тогда на нем оказывался роскошный халат, ему парили ноги и приносили еду в постель. Кстати сказать, халат-то был обыкновенный, махровый, но носил его брат как-то по-барски. Илья говорил театральным уставшим голосом, а во взгляде сквозили скрытая радость и удовлетворение жизнью.
– Ну и куда ты сейчас? – спрашиваю у братца.
– Да пойду пройдусь по берегу. Там красотища такая! Волны – метров пять! Океан волнуется! Шхуну японскую на берег выкинуло. Хочу посмотреть. Выздоравливай!
С этими словами любитель природы и начинающий психопат вальяжно побрел в сторону бухты укреплять больную психику. Как известно, морской воздух для этого незаменим…
У Ильи теперь было задокументированное врачом право ходить вот так внушительно по острову, а при внезапной встрече с учителями, дерзко смотреть им в глаза!
Мама приходила почти каждый день и рассказывала одну и
