что-то рассказывал, да?
– Нет, не рассказывал. – Оля вздохнула, качнула головой. – Станет он рассказывать о таком! Но вы сказали, что ему удалось уйти из банка с добычей. А как же вы вышли на него? Он что, по неосторожности оставил отпечатки пальцев?
– Молодец! – снова похвалил Галкин и обозлился. – Нет, пальцы он не оставлял. Он оставил кое-что похуже.
– Что же?
– Труп. Он оставил труп охранника банка. Папаша твой точно был уверен, что на него не выйдут, он все там подчистил. И ствол был левый, и отпечатков пальцев нет. Одного он не знал: хозяин банка повесил на каждого охранника крохотную такую видеокамеру. Новинка в те времена была, что ты! Стоила безумных денег, здесь купить было невозможно, только за границей. Так вот, записи с этих камер напрямую шли на компьютер в операторскую. Каждая смена – запись. Витек Деревнин, понятно, этого не знал. Он рацию каблуками ботинок об пол раскрошил, а насчет камеры не знал. Утром, когда уже следственные мероприятия шли полным ходом, нам директор банка эту запись и принес.
– А на ней мой отец выстрелом в лоб убивает охранника, так?
Оля поежилась от странного озноба. Она уже жалела, что впустила в дом этого человека. Не нужны ей тайны ее родителей, совсем не нужны. Она прекрасно жила в неведении. Как она теперь должна чувствовать себя среди вещей, к которым прикасался ее отец? Среди вещей, купленных на деньги, на которых чья-то кровь!
– Не в лоб. – Голос Галкина вернул ее к реальности. – Охранника убили выстрелом в спину, пуля вошла прямо в сердце.
– Как это? – Оля встряхнулась. Что из вещей выбросить первым делом, она решит потом, успеет еще. – Как же установили, что он убил охранника, если выстрел был со спины? На спине у охранника тоже была камера?
– Нет. Камера была встроена в правый карман униформы. На записи четко видно, что именно твой отец грабил банк. Охранник застал его у распахнутой банковской ячейки.
– А убил тогда кто?
– Сочли, что он. – Галкин пожевал губами. – У меня были сомнения. Я говорил и буду говорить, что охранника убил кто-то другой. Тот, кто в ту ночь был вместе с Деревниным в банке. Но меня не послушали и выгнали. Убийцей признали Деревнина. На суде он молчал: не отрицал вину и не сознавался. И не сдал никого.
Оля же мысленно вернула пару шкафов со свалки обратно в комнаты.
С этой странной историей еще разбираться и разбираться. Правда, разбираться некому, а она не станет. Но вещи пусть пока поживут в ее доме, там видно будет.
– Вот такая история, девочка, приключилась много лет назад.
Странно, что, даже подведя черту, он остался сидеть за столом. По ее представлениям, ему давно пора было на выход. А ей пора обедать, если кусок полезет в горло.
Галкин сидел, продолжая царапать пожелтевший от возраста ноготь на большом пальце левой руки. Оля не выдержала этой звенящей тишины.
– Я все поняла, Иван Андреевич. – Она приподнялась
