в сумочку. Если понимаю, что секс все-таки состоится, то ухожу в туалет и там быстренько обрабатываю ноги. Я уже так наловчилась. Правда, зимой неудобно. Воевать с колготками в общественном туалете – это высший пилотаж. Ты не находишь, Кашеварова?
– Одноразовая бритва – вот талисман девушек нашего поколения, – уныло провозгласила я, – наши мамы тайно носили в портмоне фотографии любимых. А мы прячем в потайном отделении сумочки бритвенный станок. Так, на всякий случай. Чтобы не лишить себя возможности расслабиться, если что.
Лера вновь выглянула из ванной – только для того, чтобы бросить в мою сторону подозрительный взгляд.
– Что-то не нравится мне твое настроение. Надеюсь, в твои планы не входит срыв вечеринки?
– Не волнуйся, Лерчик, – я заставила себя улыбнуться, – не обращай на меня внимания. Это твой вечер. Извини, я не в духе.
Я виновато улыбнулась. Я прекрасно понимала, что веду себя как стерва, но ничего поделать не могла.
Лерку и так нервирует сам факт ее тридцатилетия. Ей так нужна дружеская поддержка – а тут я со своей кислой миной.
– Что ты, я все понимаю… Хочешь, дам свое серебряное платье?
– У меня нет настроения наряжаться.
На мне были белые джинсы и обычная футболка с изображением Фредди Крюгера на груди. Это было решающее доказательство в пользу моей депрессии – в хорошем настроении я бы ни за что такое не надела. Я вообще не помню, как эта вещь оказалась в моем шкафу. На Кипр я взяла ее специально – футболка напоминала, что приехала я сюда не развлекаться и романы крутить. Сами посудите – ну кому захочется приставать к девушке, с груди которой зловеще улыбается кинематографический монстр с перекошенным от кровоточащих шрамов лицом?
– Ты что, собираешься пойти в ресторан в этом?! – двумя наманикюренными пальчиками Лера подцепила край моей футболки и тут же брезгливо отдернула руку.
– А что? Насколько я понимаю, мы не в «Максим» идем. Нормальный наряд для дружеской вечеринки, – возразила я.
– Скорее, это наряд, чтобы мужиков отпугивать! Ты в курсе, что я собираюсь надеть красное вечернее платье? То, с голой спиной.
– А это не слишком?
Лерино платье больше напоминало наряд исполнительницы стриптиза на шесте. Откровенно говоря, это и не платье было, а так – хитросплетение миниатюрных лоскутков, этакий художественно порванный наряд балетной Жизели.
– Пока у меня ноги красивые, надо пользоваться, – решительно заявила Лера, – к сожалению, красота проходит. Мне уже тридцать!
Я не могла не улыбнуться. Лера панически боялась этой цифры – тридцать – и пыталась доказать всему миру и самой себе, что разменять четвертый десяток можно и в красном мини-платье. Причем выглядеть при этом потрясающе.
– На контрасте со мной ты будешь смотреться глупо в своей жуткой майке, – ныла Лерка, – и потом, там же будет друг
