счастья. Никогда за все двенадцать лет моего общения с ними между императором и императрицей не приходилось мне слышать ни одного сказанного с раздражением слова, видеть ни одного сердитого взгляда. Для него она всегда была «солнышко» или «родная», и он входил в ее комнату, задрапированную розовато-лиловым, как входят в обитель отдыха и покоя. Все заботы и политические дела оставлялись за порогом, и нам никогда не разрешалось говорить на эти темы, императрица же держала свои тревоги при себе. Она никогда не поддавалась искушению поделиться с ним своими треволнениями, рассказать о глупых и злобных интригах своих фрейлин или даже о более мелких заботах, касающихся образования и воспитания детей. “Ему надо думать обо всем народе”, – часто говорила мне она».
Здесь мы видим замечательную расстановку акцентов. Обязанности распределены классически. Муж – глава, в данном случае глава целого государства, с мужской выдержкой и внутренней силой несущий на себе колоссальные заботы. Его дом – семейный очаг, приют покоя и отдохновения. Жена – любимое «солнышко», согревающее его своими лучами, все усилия прилагающая к тому, чтобы обеспечить настоящий покой и отдых уставшему супругу. При этом она же единолично руководит всеми домашними делами. С этой женщиной – данной Богом супругой – нельзя быть раздражительным и мрачным, нельзя обременять ее своими тревогами, нельзя позволить даже ни единого сердитого взгляда. Жена – немощнейший сосуд, подруга, которую надо греть и питать, как собственную плоть. Но у мужа и жены, конечно, есть и общие трудности, которые они переносят, ободряя и укрепляя друг друга: «Заботы о здоровье Алексея Николаевича они несли вместе». Естественный плод всего, о чем было выше сказано: «Дети буквально боготворили родителей» (А.А. Танеева).
По библейскому определению, жена – не рабыня, а помощница мужу. Таковой была и Александра Феодоровна, всегда бывшая «за мужем», никогда – впереди.
В конце 1914 года царь Николай II отбыл на фронт, чтобы лично руководить армией, деморализованной большими потерями. Отделенный от внутренних дел в стране, он нуждался в свежей информации и советах из Санкт-Петербурга. Он все чаще обращался за помощью к августейшей супруге, просил ее быть его глазами и ушами в столице. «На тебе лежит сохранение мира и согласия между министрами – этим ты оказываешь большую услугу и мне и стране», – говорил он.
«Сознавая свою неопытность в государственных делах, императрица Александра Феодоровна сначала писала неуверенно, потом, одобряемая мужем, с большой инициативой. Ее советы неизменно основывались на ее твердой вере в самодержавие, и она часто поощряла царя больше использовать свою монаршую власть…» – читаем мы в книге «Александра Феодоровна Романова. Дневниковые записи, переписка».
Еще современники государя, лично его знавшие, пытались развенчать миф о том, что императрица «подавляла волю» «слабого» супруга. Флигель-адъютант А. Мордвинов вспоминал: «Мне лично, имевшему радость находиться
