есть истина?– Какой сегодня век?..
«Твои глаза у ангела…»
Твои глаза у ангела,
слова твои у дьявола,
язык твой у змеи.
Моя душа от ангела,
мои стихи от дьявола
и дни мои – твои.
«День минул, жизнь не ведает конца…»
День минул, жизнь не ведает конца,
поэт пьёт мёд из крови мудреца,
на грани призрачного счастья
спит на скамейке человек.
День длится дольше замысла творца.
«И речка, отрезвевшая до дна…»
И речка, отрезвевшая до дна,
и почва, отощавшая до глины,
нам представляют лета середину;
раскрыты клювы, пасти, изо рта
полдня исходит заданное слово,
лень на полях, молчанье в небесах,
и мысль течёт асфальтом, и сурово
размазано пространство на часах.
Нет хода, ритма, строчка набекрень,
в пыли лежит плохою рифмой день,
в медовом мареве пустынные пути,
не хочется и некуда идти.
«От Змея пошли Каины…»
От Змея пошли Каины,
от Адама Авели,
из дерьма повсюду
всякие Иуды.
Видел бог, что дела
нет от беспредела.
И тогда из света
пьяного поэта
в понедельник сделал.
«А если там, в раю или в аду…»
А если там, в раю или в аду,
ещё раз умереть, —
куда я попаду?
«В небе столкнулись две птицы и обнялись…»
В небе столкнулись две птицы и обнялись.
Пёс ходил меж людей и пугал человеческим взглядом.
Две параллельные просто сольются в одно.
Слишком большое пространство для жизни – покажется ночью.
Очень короткое время звучанья стиха.
«Родина смачно поставит засосы…»
Родина смачно поставит засосы,
ветер погонит стихи по дорогам,
дождик присядет со мной на пороге:
– Братцы, возьмите меня в дикороссы.
Солнце прикурит с моей сигареты,
небо хлебнёт вина из стакана,
в сердце тепло, потому что лето,
пью за здоровье всех графоманов.
Утро на доблестный подвиг настроит,
важно запомнить всё поминутно…
Всё прожитое сходно с игрою,
дни отпускаю, куда-то плывут они…
«На родине всё глаже, тише…»
На родине всё глаже, тише,
где ж ё-моё, ядрёна мать?!
Земляк такую хрень напишет,
что некогда и почитать.
«Горек дым сигарет…»
Горек дым сигарет,
снится молот и серп
и изолятор сучий,
снится счастливый случай,
мать наша на плакате
на здании военкомата.
Горек
