быль и превращает в небыль.Мой внук уснул. И сны его пусты
Пока, а может, нет, но только это
Никто не знает. Как ничтожно ты,
Воображение убогое поэта!
Оставь сейчас, лети стремглав вперёд —
Во все «потом», где я уже недвижим,
И лишь стихотворение живёт,
Которое глазами внука вижу.
Госпитальная живопись
И снова зимняя картина
Висит оконно на стене.
Сонливость белой паутиной
Опять внутри, опять вовне.
Пошло немало белой кисти
На потолок, окно и двор,
А мой халат, слегка пятнистый —
Вполне под вирусную хворь.
По циферблату регулярно
Парует чайник на плите
И к мёду в баночке янтарной,
И к слову hospitalité*.
Предполагая госпитальность,
Гигиеничен белый цвет,
И белый свет в окошке спальни,
Как медик, в белое одет —
Усталый взгляд диагностичен.
Скажите, доктор, есть ли шанс?
На то, что не узнаем лично,
Посмотрим снизу, не дыша.
И мысли – спутанной куделью,
Безделье для веретена,
И дни сопливого безделья
У живописного окна.
* Гостеприимность (фр.). (Прим. А.К.)
Давление
Температура падает помалу,
А с ней – давленье беззащитных жертв.
Оно уже в крови, как в зажигалке —
Не прикурить и строчку не зажечь.
Как ненавистен фронт, когда погода
На карте представляется войной
Со стрелами ветров и их заходов
Во фланги к овладению страной.
К закланью жертва вздыбит чёрный зонтик,
Затянет шарф, упрёт кенчонку в бровь
В коротких перебежках к горизонту.
Ho нет спасенья в станции метро —
Блиндажность, в три наката пепси с кокой,
И поезд-тромб срывает свою жесть
В тоннель-аорту вместе с «No smoking».
Не прикурить и строчку не зажечь.
Диез тюремного окна
Диез тюремного окна
Высок под потолком.
Чтоб ночью не лишиться сна,
Не думай высоко.
Представь, что жизнь – всегда тюрьма,
Как приговор судьбы.
Чтоб не сойти в тюрьме с ума,
Решётку полюби.
Она – игра, она убьёт
Всё время на земле
И расчерти́т небесный свод
Для крестиков, нолей,
Дaбы в острогах-городах
И деревнях не ныть,
А всё нанизывать года —
Как бусинки на нить,
А за последней – узелок
Подвяжет челюсть для
Молчанья, чтоб в посмертный срок
Пожизненный не клясть.
Для памяти
Память – не полки архива опрятные
В стойках годами под пыльными
