и набрать новых!
Ну и так далее.
– Ну что же вы к выходу в море-то не подготовились! – орёт комдив, – Что ж вы за люди-то такие безответственные!!! Старпом!!! Ж! Б! П! Мне!
Старпом подаёт ЖБП, услужливо открыв его на вчерашней записи министра.
Комдив читает запись. Коричневеет лицом и издаёт горлом булькающие звуки. Он, конечно, отчаянный парень, но перечить министру обороны в секретных документах, которые хранятся вечно, – это полный моветон на флоте. Вечность не простит.
– Ну старпом, ссссссу-у-у-у-ука-а-а-а! – шипит комдив на старпома. – Хуй! – кричит он ему уже откуда-то сверху, убегая с корабля. – Хуй ты у меня когда командиром станешь, жопа хитрожопая!
Сидим в центральном молча, ждём, пока воздух остынет от накала страстей.
– Ну что, Серёга, – командир хлопает старпома по плечу, – навеки ты мой, а я твоя!
Все ржём и вытираем слёзы рукавами.
– Тащ командир, – отсмеявшись, говорит старпом, – комдив фуражку свою на столе забыл, может, послать кого, чтоб в штаб отнесли?
– Да вот хуй ему! Не царь – сам приедет и заберёт! Давай, Серёга, насрём ему в неё дружно, чтоб любовь наша флотская по ушам у него текла коричневыми потоками!
– У меня есть более конструктивное предложение, подкупающее своей новизной, – возражает старпом, – по пять капель!
– Умеешь ты, змей, соблазнять!
Оба в обнимку уходят. А нам-то что делать? Тревога же до сих пор объявлена. Командир звонит через пять минут:
– Отбой тревоги, всех по домам – любить жён на прощание. Завтра ввод ГЭУ и выход в море по плану.
А в море мы ходить любили тогда. В море спокойнее было.
У природы нет плохой погоды
Если вы думаете, что самое плохое время года на Крайнем Севере – это зима, то нет, вы заблуждаетесь. Зима, конечно, это плохо: просыпаешься – темно, обедаешь – темно, ложишься спать – темно. Снега столько, что по городу ходишь в снежных лабиринтах выше тебя ростом, а если в сопках сошёл с тропы, то провалился намного выше своей макушки. Хорошо, если руки поднять успел, а иначе тебя за уши вытаскивать будут. Ну и холодно, конечно, как в аду. Мне вообще кажется, что тот человек, который придумал, что в аду непременно жарко, просто никогда не знал настоящего холода. Такого, знаете, когда сопли в ноздрях замерзают.
Но к этому всему довольно быстро привыкаешь – оно же долго длится, и с завидным постоянством. Ты учишься выбирать себе шапку на пару размеров больше, клеить медицинский марлевый пластырь на подошвы и выбирать в магазине не прикольные кожаные перчатки, а страшные, огромные, но зато меховые рукавицы. А ещё обязательно заводишь дружбу с каким-нибудь трюмным офицером, чтоб он выдал тебе на зиму комплект водолазного белья из верблюжьей шерсти, потому что остальные утеплители абсолютно бесполезны. Ну и что, что горло водолазного свитера коричневого цвета торчит у тебя из-под шинели?
