Некоторые тяжело переживали несложившиеся отношения родителей, тиранию властных отцов, нервную отрешенность недолюбленных матерей. Тяга к саморазрушению украдкой пускала внутри них ядовитые корни, а неограниченные финансовые возможности становились благодатной почвой. Другие отрывались от реальности, теряя контроль над собой. Вседозволенность как кислота разъедала их нравственные ориентиры, но ситуаций, которые могли бы отрезвить их сознание, почти не случалось, – хамство, высокомерие, физическая грубость, пренебрежение ко всему и всем день ото дня проявлялись по нарастающей. И лишь изредка в их взглядах можно было угадать сомнение, присущее думающим и чувствующим существам: «Допустимо ли это?» Взгляд этот говорил о том, что есть в них неосознанная потребность быть остановленными, вразумленными: что хорошо, что плохо, что можно, что нельзя. Но, окруженные стадом подхалимов, они слышали лишь одобрения в адрес любого проявления скотства в себе. Тогда, в разладе с внутренним и внешним, запутавшись, они медленно сходили с ума, закидываясь психотропными и успокоительными таблетками.
И те и другие были совершенно не способны испытывать удовольствие от жизни, находить в ней пространство со спокойным, мягким освещением, где можно расслабиться и хоть на время ощутить гармонию с собой и миром. Так были ли они «счастливчиками»?
Среди своих шалопаев студентов, перебивавшихся с хлеба на воду, Погодин чаще наблюдал более счастливых людей, их смех звучал куда звонче и чище.
«Если рассматривать этом феномен сквозь призму восточных учений, она непременно высветит законы кармы», – размышлял Мирослав, томясь в пробке. Карма, емко характеризуемая как закон причины и следствия, подразумевала, что земная жизнь каждого существа начинается с предлагаемых обстоятельств, в которых нужно расти над собой и развиваться, стремясь к осознанности. От жизни к жизни человек получает новое задание, позволяющее извлечь необходимые уроки, как в компьютерной игре, где, попадая на новый уровень, либо справляешься с испытаниями и переходишь на следующий, либо начинаешь заново. Изначальные условия в виде бедности или других очевидных невзгод – один уровень сложности, в виде богатства и вседозволенности – другой и, возможно, более трудный. Ведь человек, над которым нет контроля и ограничений, должен развить высшую степень осознанности, чтобы не скатиться до уровня примата, достойно пройти свой путь.
Съезжая с шоссе, Мирослав думал, что ему, пожалуй, действительно повезло, главным образом в том, что его родители сошлись в счастливом союзе, и в том, что он имел врожденную предрасположенность к осознанности. Осмыслял, анализировал, думал, задавался вопросами и находил на них ответы, которые помогали отстраивать фрагменты его «я» в более или менее цельную, понятную ему самому картину. Но травмоопасные ситуации, кармические задания, требующие отработки, конечно, происходили и с ним.
