замерла душа въ Русланѣ…..
Все смолкло! Въ грозной тишинѣ
Раздался дважды голосъ странной,
И кто-то въ дымной глубинѣ
Взвился чернѣе мглы туманной…..
И снова теремъ пустъ и тихъ;
Встаетъ испуганный женихъ.
Съ лица катится потъ остылой;
Трепеща, хладною рукой
Онъ вопрошаетъ мракъ нѣмой.....
О горе! нѣтъ подруги милой!
Хватаетъ воздухъ онъ пустой;
Людмилы нѣтъ во тмѣ густой,
Похищена безвѣстной силой!
Ахъ! если мученикъ любви
Страдаетъ страстью безнадёжно;
Хоть грустно жить, друзья мои,
Однако жить еще возможно.
Но послѣ долгихъ, долгихъ лѣтъ
Обнять влюбленную подругу,
Желаній, слезъ, тоски предметъ —
И вдругъ, минутную супругу
На вѣкъ утратить! о друзья!
Конечно лучше бъ умеръ я!
Однако живъ Русланъ несчастной.
Но что сказалъ Великій Князь?
Сраженный вдругъ молвой ужасной,
На зятя гнѣвомъ разпалясь,
Его и Дворъ онъ созываетъ:
„Гдѣ, гдѣ Людмила?“ вопрошаетъ
Съ ужаснымъ, пламеннымъ челомъ.
Русланъ не слышитъ. „Дѣти, други!
„Я помню прежнія заслуги —
„О сжальтесь вы надъ старикомъ!
„Скажите, кто изъ васъ согласенъ
„Скакать за дочерью моей?
„Чей подвигъ будетъ не напрасенъ,
„Тому – терзайся, плачь, злодѣй!
„Не могъ сберечь жены своей! —
„Тому я дамъ ее въ супруги
„Съ пол-царствомъ прадѣдовъ моихъ.
„Ктожъ вызовется, дѣти, други?.... “
– Я! молвилъ горестный женихъ.
– „Я! я! воскликнули съ Рогдаемъ
Фарлафъ и радостный Ратмиръ:
Сей часъ коней своихъ сѣдлаемъ,
Мы рады весь изъѣздить міръ.
Отецъ нашъ! не продлимъ разлуки!
Не бойся: ѣдемъ за Княжной“ —
И съ благодарностью нѣмой
Въ слезахъ, къ нимъ простираетъ руки
Старикъ, измученный тоской.
Всѣ четверо выходятъ вмѣстѣ;
Русланъ уныньемъ какъ убитъ;
Мысль о потерянной невѣстѣ
Его терзаетъ и мертвитъ.
Садятся на коней ретивыхъ,
Вдоль береговъ Днѣпра счастливыхъ
Летятъ въ клубящейся пыли;
Уже скрываются вдали,
Ужь всадниковъ невидно болѣ....
Но долго все еще глядитъ
Великій Князь въ пустое поле,
И думой имъ во слѣдъ летитъ.
Русланъ томился молчаливо,
И смыслъ и память потерявъ.
Черезъ
