Смотритель. Стихотворения 2010—2016 гг.. Александр Александрович Петрушкин

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Смотритель. Стихотворения 2010—2016 гг. - Александр Александрович Петрушкин страница 4

Смотритель. Стихотворения 2010—2016 гг. - Александр Александрович Петрушкин

Скачать книгу

align="center">

      [Свердловская элегия]

      Даниле Давыдову

      Ты помнишь/не помнишь помятый

      давыдовский прочный сюртук,

      коньяк без лимона под горло —

      как шарф шерстяной или стук.

      всё ссут здесь поганые суки

      по улице Сони Кривой,

      и делает боженька снимки,

      а может быть кто-то другой.

      Ты помнишь давыдовский точный

      глоссарий – пойдём за водой,

      где к потерялась за выдох,

      и топчет сугробы ногой

      [у К появляются губы

      и рыло с химмаша братка,

      ещё червоточные зубы,

      и даже желанье глотка].

      Ты помнишь/припомнишь, как смерти

      стихами закроенный пол

      в коньяк заливался Сысертью,

      и пился за каждым углом,

      как ссали под окнами суки

      сливая челябу в ебург,

      и глобус крутил эти звуки,

      как будто бы ехал в Москву.

      Ты помнишь, что вспомнится дата,

      когда разломали ребро

      [в закуске закрытые рядом]

      две суки и стало светло

      под скрипом солёного снега,

      закрытого в каждом узле —

      лимон, в коньяке закипал и

      агукал Кальпидию в Че.

      Ты помнишь, как небо, чирикнув

      в две спички, зажглось и спаслось,

      как двум, пережившим верлибры,

      по бабам мужицким спалось,

      Свердловск начинался сюртучный,

      все суки махали вослед

      лимонного цвета платками,

      линяя в коньячный ответ.

      (15/12/12)

      «Сквозь потный снег, сквозь ожиданье, сдирая корочку бобо…»

      Сквозь потный снег, сквозь ожиданье, сдирая корочку бобо,

      идут двенадцать [непохожих на время наше] поясов,

      как часовые и якуты, насторожились, вой взвели —

      гори, гори, не угасая на темноте бумаги, шрифт!

      Сквозь плотный снег [в воде солёной] дрожит, как голый, самогон —

      идёшь по Репина и плотность теряешь, прикусив озон,

      и видишь: с острова на встречу идут двенадцать часовых,

      по краю движущейся речи, как пёс вцепившейся в кадык.

      Они идут по твёрдым водам несовершённой немоты,

      идут на свет, скрипят, как свечи, их [в шарф заверченные] рты,

      и Бог [разобранный в стаканы], в пластмассе льдистой шевелясь,

      горит, в часах не разбираясь, и дышит в трещины, как язь.

      (7/12/12)

      [Тварь из поселка Роза]

      И всякой твари выпадает дважды свет

      в проваленном до ада, будто Роза,

      поселке – за Челябинском в кювет

      свалился ангел-бомжарёк. Вот поза,

      вот понимание, вот с Розенталя вид,

      чтоб всякой твари с небом всё возможно —

      договорился и теперь лежит

      среди травы и ждёт, как передоза,

      что полетит насквозь его, на свет,

      вся местная братва из насекомых

      в провал и яму, под которой нет

      последней

Скачать книгу