бессмертия в тропиках парков – мы тянемся
к безумию
и тишине горячих скал. укоренились ветром
в бесплодной земле.
сгоревшая полынь на месте богов. скользкие змеи
научили нас насилию
и воле, древесному безмолвию и вкусу цветов.
смуглые губы и глаза. языки пламени улыбающиеся
в волках.
мы воплотились – безмятежные и нежные убийцы,
творения технологий.
вкус плоти на губах. стекающее семя с тел сияния —
звезды питаются
нашим равнодушием, оплодотворяя материки.
парии и мошенники. воины и маги.
нищие, у которых нет дверей.
тотализатор любви на трассах бессмертия
Мадригалы сновидений…
мадригалы сновидений и дорожных развязок
ностальгия сиянием в нескольких комнатах —
купались в сальсе в Провансе!
в счастье по плечи на волоске от бессмертия!
ода смартфону в количественном бесчувствии лайков:
за оградой – парки,
беременные синевой. Уходим в минус. В ничто
с заждавшимися тенями —
тишина такова, что космические корабли
сходят с орбиты
джунгли галлюцинирующие стрекозами, атомная
пыль мыслей… ты похожа на Среднюю Азию:
голова в Средиземном море, сердце – в Мертвом…
улыбнуться тебе, осень в Иерусалиме, пересчитывать
смерть по солдатам, позабытым пальцам…
лишь забвение держит нас в памяти
дуновение легкое как дитя
Ловить кайф
Летом развлечений мало.
Вместо жары заливаю алкоголь в топливные баки июня.
Жар травы печальный и расчесанный. Мы грелись здесь еще весной, а теперь берег зарос камуфляжем пляжа, погребая все под обнаженной волной.
Дни вились сорняками, словно возвращались из командировки.
Лежал на сухой траве. На вершине холма застегнутого безмолвием, вибрацией синевы: мироздание плавится в жаре, никуда не исчезая.
Сердце взятое в аренду, на выходные: обогащаешь пустоту саранчой, только солнце из сияния достать не можешь…
забей.
Весь день забавы-волкодавы.
Рок-н-ролльный выстрел из револьвера в коридоре: рассыплемся в любовников, детка. Как колода карт в уме стриптизерши.
– …главное, из города убраться – а там посмотрим…
Сваливаем из объятий. Сливаемся. В юную мягкость полей. В дрессированные сэмплы танцполов.
Еще берег был юн и бриз носился полуголой душой…
Прячу дни как джокера в рукаве…
я проведу тебя руслами улиц – опустошения и благодати – черная тушь в небе, после выхода шахидок
