тоже что-то подхватил.
– Тогда, скорее ложись спать, Тео.
– Мааам, – тянул мальчик лет пяти – Тео. – Мам, у меня зуб болит…
– Сынок, – женщина подошла и подхватила мальчишку на руки, обняла и прижала к груди. – Если у тебя что-то болит, скорее нужно лечь спать. Во сне придёт фея и заберёт твой зубик, а вместе с ним и боль.
– Точно? – недоверчиво спросил мальчик, щуря свои огромные синие глаза.
– Точно, – мягко улыбнулась женщина и погладила мальчика по волосам. – Разве мама будет тебе врать?
– Не будет, – ответил мальчик и улыбнулся во все свои зубы, обнимая мать за шею и целуя в щёку, промахиваясь и попадая ближе к уху…
Это воспоминание вдруг встало перед глазами юноши, он пропустил то, что сказал дальше дядя, он даже не моргал, глядя куда-то перед собой туманным взглядом и сжимая в руке телефонный аппарат.
– Тео? Тео? – звал Карл, встревоженный молчанием племянника. – Что с тобой?
– А? – спросил брюнет, выходя из транса. – Ничего-ничего, – он слабо улыбнулся. – Я в порядке, просто задумался.
– Точно?
– Точно.
– Жаль, что Кристофер болеет… Так бы пожили вместе, пока я пропадаю на работе, а то у меня на сердце неспокойно, когда ты сутками один.
– Это у меня на сердце должно быть неспокойно, – рассмеялся Тео. – У меня же порок сердца.
– Это совсем не смешно.
– Если я не буду относиться к этому с юмором и спокойствием, то я совсем загрущу. Жить, вообще, проще, если иметь здоровую долю самоиронии…
– Наверное, ты прав, – вздохнул Карл. – Ладно, не буду тебя задерживать. Умывайся и ложись спать. Если получится, то я приеду утром и побуду дома до девяти…
– Отлично, – устало улыбнулся брюнет. – Хоть позавтракаем вместе. Хотя, полагаю, после такой смены ты будешь спать, как убитый, и не услышишь даже ядерной тревоги.
– Нет, если я приеду, то обязательно побуду с тобой, пока ты не уйдёшь в школу, – улыбнулся на том конце связи мужчина. – Вот, точно, поймаем этого ублюдка и…
– Змея? – уточнил Тео, перебивая мужчину.
– Я предпочитаю называть его ублюдком, потому что так оно и есть.
– Я не очень люблю подобные выражения… – поморщился Тео.
– Но так и есть, – вздохнул Карл. – На его счету уже столько невинных жизней…
– Сколько?
Карл несколько удивился тому, что племянник спрашивает его об этом, но ответил:
– Тринадцать.
– Сколько? – переспросил Тео, не веря своим ушам, тринадцать – это так много…
– Тринадцать, Тео. Он убил тринадцать человек, молодых и не очень, мужчин и женщин… Ему нет разницы – кто перед ним. Он просто больной ублюдок…
– Знаешь, теперь я почти согласен с тобой, – ответил Тео. – Тринадцать человек…
