никому из посторонних. В конце-концов, у каждой из уважающих себя спецслужб мира есть в активе подобные операции, которые необходимо скрывать во имя высших интересов страны.
Роберт Эйссинджер был похож на своего дядю. Такой же грузный, с большой головой, умными, немного грустными глазами за толстыми стеклами очков. Ему было уже почти шестьдесят лет, и большую часть своей жизни он работал аналитиком на структуру, называемую Агенством национальной безопасности США. Собеседники уже встречались прежде несколько раз, проникнувшись к другу другу симпатией и уважением, которые обычно испытывают друг к другу настоящие профессионалы, даже безотносительно того, на чьей стороне они обычно выступают. В отличии от своего собеседника Патрик Рассел был типичным англосаксом. Подтянутый, высокий, больше похожий на английского наследственного лорда, чем на руководителя отдела ЦРУ.
– Вы считаете, что наш план был ошибочным? – уточнил Рассел.
– Убежден, – кивнул его собеседник, – я с самого начала был против этой безумной затеи. Завербовать несколько пакистанских моджахедов, чтобы выйти на нужных нам людей? Было ясно, что их рано или поздно разоблачат, даже до того как они начнут действовать. Деньги, конечно, универсальное средство для любой операции, но не забывайте, что в данном случае мы имеем дело с настоящими фанатиками, для которых деньги не самое важное. У них своя, уже устоявшаяся идеология, свои четко сформировавшиеся представления об этом мире и, наконец, у них очень неплохо развита система информации. Но если даже считать, что деньги действительно универсальное средство, то и денег у них довольно много. И если вы со своим скромным бюджетом можете купить парочку предателей, то они со своими миллиардами могут предложить им в сто раз больше, чтобы разоблачить собственных предателей. Что и произошло. Все ваши люди, на которых вы возглагали такие надежды, были уничтожены.
– Их сдали в пакистанской разведке, – мрачно сообщил Рассел, – я всегда считал, что им нельзя доверять. Но в данном случае у нас не было другого выхода.
– Выход есть всегда, – возразил Эйссинджер, – необходимо более тщательно и продуманно планировать ваши операции. Простите меня, мистер Рассел, но я вынужден снова напомнить, что мы имеем дело с очень необычным врагом. Они не ценяет не только чужие жизни, но и с радостью готовы умирать во имя собственных идей. Для них не существует никаких моральных запретов во имя торжества собственных ценностей. Они готовы на любые жертвы ради собственной победы, уничтожая как врагов, так и своих соотечественников. А наше общество уже давно не готово к подобным жертвам. Когда самолеты врезались в башни Торгового центра и падали на Пентагон, почти все аналитики, еще не имея конкретной информации, были убеждены, что подобные акты могут совершить только боевики бен Ладена. Найти сразу двадцать европейцев или американцев, готовых вот так бессмысленно и страшно отдать собственные жизни, сегодня практически
