сомнения по поводу его происхождения и ты должен доказать его подлинность. Тогда ты скажешь, что пусть разведут костер, и ты пройдешь через него босыми ногами, но с копьем в руках. Если ты погибнешь, то копье ненастоящее, если ты перейдешь через пламя и останешься в живых, то оно подлинное.
Монах открыл было рот, чтобы заверить короля в своей преданности, но его лик вдруг заволокло белесой дымкой, а потом он и вовсе спрятался за туман.
Григорий пробудился с первыми лучами солнца, проспав в общей сложности не более трех часов. Однако ощущение было таковым, что он хорошо отдохнул, как если бы проспал не менее десяти часов.
Едва он прочитал молитву, как в келью вошел маркиз.
– Какой у нас сегодня день? – вместо приветствия поинтересовался рыцарь.
– Сегодня у нас Страстная пятница, господин маркиз, – спокойно отвечал монах, приготовившись к обстоятельному ответу.
– Мне бы не хотелось вас тревожить, святой отец, но заставляют дела.
Монах понимающе кивнул:
– Я знаю, с чем вы пришли ко мне. Вы хотите еще раз удостовериться в подлинности копья.
Брови маркиза удивленными птицами вспорхнули на середину лба.
– Не ожидал, что вы знаете ответ. Вам опять было видение?
– Это не имеет никакого значения. Я готов пройти через божий суд. Прикажите рыцарям на рассвете разжечь большой костер, я пройду через него босым с копьем в руках. Если копье настоящее, то я останусь невредим, если оно от лукавого… то я сгорю вместе с ним!
– Пусть будет так, – не без труда согласился маркиз. В этом монахе чувствовался стержень. Можно только представить, каким несгибаемым рыцарем он был. – А вы не боитесь… святой отец?
– На все воля Божья, – смиренно отвечал отче Григорий.
Приготовления к Божьему суду начались еще с самого утра. На небольшую площадь перед крепостью слуги свозили хворост, поленья были уложены в большое кострище. Впечатление было таковым, что готовилось грандиозное пожарище. А ближе к обеду к месту Божьего суда, прослышав про решение маркиза, стал стекаться народ. Все были здесь: калеки и сироты, взрослые и малые дети, мастеровые и бродяги, слуги и рыцари. А когда солнце стало клониться к закату, костер запалили со всех сторон. Пламя, вырвавшись из-под сложенных поленниц, устремилось к небу, осветив гранитную стену красными всполохами.
Еще через несколько минут из ворот крепости, держа копье в руках, вышел монах Григорий.
По собравшейся толпе прошелся гул:
– Вышел монах Григорий… Рядом с ним идет маркиз.
– Как он одет?
– Отче Григорий в рясе и босой.
– Куда он идет? – спрашивал слепец, поворачивая голову во все стороны.
– Он идет в сторону костра.
– Он сейчас будет переходить через пожарище? – не унимался слепец.
– Да… Он остановился перед костром и молится.
