ну, какая-то, тебе виднее, я в этих ваших делах не смыслю. Только беспокоилась она сильно, – отец смотрел внимательно, точно объяснений ждал.
– Непонятно что-то, батюшка, – нахмурилась Велька, головой качнула, – не знаю я…
И впрямь, совсем было непонятно. Бабка ее учила всему, что по ее небольшим силенкам. Сетовала, что мало внучка может, объясняла, как малую силу ловчее прикладывать, потому что и малой можно большие дела делать. А пробуждения какой-то большой силы в Вельке она, выходит, боялась?
И чтобы опасная сила эта не проснулась, надо замуж?
– Ну, ладно, – отец рукой махнул, – просто знай, помни. Осторожна будь, оно и обойдется. Я и у Чародея спрашивал, знает ли он, в чем тут дело и чего тебе бояться.
– И что он? – вскинулась Велька.
– Да толком ничего. Спросил про тебя кое-что. Посоветовал, чтобы ты с огнем была осторожнее, печку сама не топила.
– С огнем осторожнее? – Велька рассмеялась. – Эх, мне бы самой его повидать. Может, мне бы он больше сказал!
С огнем осторожничать – ей! Смешно. Она никогда не боялась огня, а без осторожности с огнем как можно? Только если совсем человек глупый.
– Еще говорил, что дорога дальняя опасна может быть, но тут от тебя зависит. Будто ты что-то найдешь, а что-то потеряешь. Да разве этих колдунов поймешь, нет чтобы им прямо сказать, а они все крутят! – с досадой махнул рукой князь. – Говорил, что на дороге с силой совладать труднее тому, кто не умеет! Ты умеешь?
Велька на это только плечами пожала. Кое-что – умеет. Не все, конечно. Но такого, чтобы ей чем-то мешала собственная сила, она не помнила.
– Оставить бы тебя до будущего года хотя бы, что ли! Так ведь не могу не отпустить, видишь, как они повернули! И еще он с бабкой твоей согласился, что тебе скорее замуж надо, – добавил князь. – Ну а раз это дело решенное, то и порадуемся. Карияр – тоже земля ветлянская. Ветляне они, как и мы, хоть и живут далече. И язык, почитай, наш, и обычаи сходные. Может, все к лучшему и будет, дай-то Боги Светлые, – заключил он и переменил тему: – А тут еще приходили купцы, лесованские. Знаешь ведь, о чем говорю, подглядывала?
– Подглядывала, – не стала отнекиваться Велька. – Испугалась я, батюшка. Он, главный их, меня своей почти что холопкой называет. Как же так?
– Слышала ведь, что я ответил? Не по нашим законам все то. А вообще, я знал, что Аленья с дочкой сбежала из Лесовани, а мужа ее убили. Это еще до войны со Степью было. Оборотни тогда на одной стороне с нами воевали, а потом, на победном пиру, семнадцать лет назад, мы все спорную чашу распили, прощая друг другу все долги и недоразумения. Так положено, ведь во время войны всякое бывает. Так что еще и поэтому не может у него быть прав на Аленью, если когда и были какие. Да и, понимаешь ты, в моем городе мою дочь своей холопкой называть – это если только жизнь совсем наскучила, – отец усмехнулся.
Велька тоже улыбнулась.
– Тут уж ты, дочь, виновата, – князь посуровел лицом, – тебе бы или держаться
