марок вперемежку с рублями. Лицо у неё от неожиданности вытянулось, глаза округлились.
– Как это, Пётр? А? Это настоящие доллары? А почему, а как они могли туда попасть?
– Первое апрель, никому не верь! Ха-ха-ха.
– Ой, Пётр, разыграл меня всё таки, а я уж было поверила, ха-ха-ха.
Наступило обычное первоапрельское утро, слышен весенний птичий гомон, яркое солнце, шум капели, воздух прозрачный и свежий.
Прекрасный будет день и прекрасное настроение.
«Ур-р-р-р-ра-а-аа!» 10 августа 2000 г. Адлер
– Мама, а можно я покричу? – Ну, конечно покричи.
– Мам, а можно я с балкона покричу? – Хорошо, только оденься по теплее, на улице морозно.
Пятилетний мальчуган стал решительно натягивать на себя тёплые гамаши, неуклюже пытаясь просунуть свои ноги в узкие брючины. Нетерпение и боязнь, что мать может изменить своё решение, отпечаталось в его открытом и не по детски серьёзном взгляде, который он ежеминутно бросал на мать. Бабушка помогла ему одеться и мальчишка, натягивая на голову шапку, резво побежал к балконной двери. Вдруг он остановился и повернулся. – Мам, а ты не могла бы пойти со мной на балкон, а то мне одному боязно что-то.
– Ну, конечно же, сынок, вот только наброшу на себя шубу.
Они вышли на покрытый серебряным инеем балкон, мальчуган посмотрел на свою мать.
– Мам, теперь можно?
– Кричи, сынок.
Мальчишка схватился обеими руками за обледеневшие перила, вдохнул в себя морозный воздух и двор как будто вздрогнул от неожиданности.
– Э-э-э-э-э-э-э-эй-й! А-а-а-а-ау-у-у-у! Кар-р-р-р-ра-улл-л! Урр-р-р-р-рр-а-а-аа! По-о-обе-д-а-а-а-а! Сдав-а-а-ай-ся-а-а-а, руки вве-е-е-ерх! Спаса-а-а-ася-а-а кто мо-о-о-ожет! Э-ге-гей! Вперё-ё-ё-ёд! Назаа-а-а-а-ад! Ур-р-р-ррр-а-а-а-а-а!
Женщина, выгуливающая свою болонку внизу в испуге встрепенулась и боязливо-осуждающе посмотрела в верх на балкон, откуда доносились крики. Озираясь по сторонам и недовольно бормоча что-то себе под нос, потянула поводок, увлекая за собой собаку, которая весело и звонко стала лаять в ответ. А мальчишка тем временем продолжал оглашать весь двор своим детским, но победоносным голосом. С ним рядом невозмутимо стояла мать и молча слушала музыку его души. Вдруг неожиданно с верхнего этажа раздался раздражённый мужской голос.
– Эй, эй там, ты что с ума сошёл что ли, мальчик? Орёшь тут на весь двор, а вы мамаша позволяете ребёнку хулиганить, постыдились бы.
– Не ваше дело.
– Дура.
Она не стала пререкаться в ответ, а просто обратилась к ребёнку, – кричи, сынок не бойся, никто тебя не тронет.
– А дядя там наверху ругается, да?
– Мало ли что там скажет дядя, делай то, что подсказывает тебе твоё сердце, сынок и ничего не бойся, мы с папой не дадим тебя в обиду.
Мальчик отпустил
