Он молчал. Я молчал. Через десять минут сдался.
– Ждете чего-то? – спросил он.
– Счастливых дней и стаканчика самого дешевого виски.
– И что получается?
– Получается, что стаканчика – дольше.
Наливал он правой, но как-то странно. Я пригляделся.
– Вы правша?
– Конечно.
Он засуетился. Отошел в другой конец. Не очень-то он похож на бармена. И на правшу.
– Спасибо.
Я все всматривался в него, и всматривался. Потом заказал еще один стаканчик, и еще. Что за странный напиток – никак не получается им напиться!
По возвращению домой, у входа в подъезд ждала полиция.
– Холодно на улице, да?
– На этой – нет.
– Холодно, не спорьте. Вы когда спорите, еще более подозрительный.
– Пасмурно на улице как-то, – ответил я.
Они выглядели сурово. Обступали меня, обступили.
– Мы знаем, что вы пытаетесь сделать.
– Да? Вы тоже ее ищете? – спросил я.
– Еще как.
– Может, поможем друг другу?
– Это было бы прекрасно, этого мы и добиваемся.
– Хорошо, тогда я скажу вам – сегодня я следил за ним и выяснил, где он живет.
– Кто?
Холодный ветер с залива разносил обрывки газет по улицам. Темное небо спускалось так низко, что казалось, скоро коснется крыш. И голые деревья, и голые проспекты, и голые внутренности.
4
И умирают дни. Ты смотришь на них сверху, и они образуют целую гору под тобой, которая только растет, из-за того, что они умирают. С одной стороны – ты поднимаешься все выше, но с другой – этот холм с каждым днем все более шаткий.
Я вспоминал ее тело, и ее саму – она так смеялась, так смеялась. Перевожу взгляд на пальцы – странно это все.
Я набрал знакомый номер:
– Я боюсь тебя, – послышалось в трубке.
– Я тоже.
– Нет, на самом деле, что случилось?
– Ко мне приходил человек без руки.
– Господь всемогущий!
– Нет, не он.
В трубке неровно дышали. Возможно, стоит проверить легкие, проветрить, вынести их на улицы, показать им этот отравленный городом воздух – пусть забирают его, себя и меня, и всех нас, лишь бы больше не видеть эти замерзающие дни, этот непрерывно опускающийся столб ртути.
– Может, ты приедешь? – спрашиваю.
– Нет, я не приеду.
– Мне здесь так одиноко.
Разговор окончен. Дыхания больше нет. Стены убивали весь остаток солнечного света, протискивающийся сквозь грязные окна.
Мне пришлось открыть еще одну бутылку, и снова начать представлять голую Дайан Китон. Какая же она была голая..
– Мне
