много брать? Муж тоже должен быть с ней в коалиции против легальных сплетников. Хотя, исходя из слухов, Стольман сделала выводы, что все, как в классике жанра: женщина доказывает свое желание сохранить пару, в то время как мужчина не помогает ей в этом, а занимается топлением семейной лодки… Тут надо сильно любить, чтобы бороться и выйти победительницей… А Кэррингтон явно не выигрывала сражения, так как печать боли на лице во время глубокого сна говорила сама за себя. Даже если человек и носит маску, то не сейчас, когда не знает, что за ним наблюдают. А на лице был еще и отпечаток потерянности с безысходностью. Стольман хоть и состоит из необычного сплава, но все же женщина, которая наделена интуицией и талантом по глазам находить ответы. В случае с сестрой шефа она без слов почувствовала, а теперь и наверняка знает, что представляет собой Кэррингтон. И почему она считала, что шеф с сестрой разные? Да потому что делала тактическую ошибку, опираясь на портреты журналистов. Ее Босс – человек с большой буквы, и сестра оказалась такой же достойной женщиной, в беседе с которой не подмечается надменности и чувства превосходства над остальными. Теперь помощница будет следить за собой во время общения с Кэрри, которую записала «в свои люди».
Девушка была поглощена миром снов. Как редко они ей снились! А теперь с каждым разом все ярче, принося ей положительные эмоции. Сейчас она видит себя на шезлонге во дворе особняка. Она его никогда не видела, но это незнакомое красивое место у бассейна она считает своим домом. Откуда–то играет ее любимая песня «Amarte a ti», и ее переполняет нега, переплетенная с радостным ожиданием кого–то. Может, Дэна? Нет. Этот мужчина иной: он ее любит, заботлив, и самое главное, она уверена в нем, как в себе самой. Давно с ней такого не было… Это ее дом, и ждет она своего мужчину. Кэрри понимает, что как жена она обязана позаботиться об ужине для него, поэтому тревожно открывает глаза, чтобы в спешке пойти на кухню, как по дорожке от дома к бассейну она видит Его силуэт. Как на зло солнце светит ей прямо в глаза, но Кэрри не чувствует его жгучих поцелуев на коже. Пытается встать, но не может. Хочет прикрыть глаза ладонью, чтобы лучше рассмотреть Его. Есть страх, что это Дэн. Но откуда ему тут взяться? Она его не звала в свои грезы. Мужчина подошел к ней близко и, наконец, перекрыл яркий свет лучей. Теперь Кэрри его видит… и узнала. Ее недавний знакомый Франко был одет в деловой костюм бежевого цвета. Воротник белой рубашки был расстегнут на пару пуговиц, и галстук он держал в руках вместе с темно–синим чемоданом. Он присел на корточки, и их лица оказались на одном уровне. Кэррингтон хотела встать или поменять положение, уж больно откровенной была ее поза, но не смогла: тело ей не принадлежало. Она была лишь безмолвным свидетелем этой сцены.
– Ты не сгоришь? – спросил он и улыбнулся, подняв солнечные очки. – Я прошу быть осторожнее, загорая в дневное время. Во время сиесты у нас принято находиться в том же положении, что ты сейчас, только в доме, пока солнце совсем не обожгло твою светлую
