страданий…»
Когда бы сны утраченных страданий
Мне больше не являлись на яву,
Тогда бы мы с тобою на свиданьях
Забыть не смели эту синеву…
Ту синеву, что тем огромным небом
Коснулась крошечного сердца, как во сне,
Где я и ты и под ногами небо
И день в котором ты не снишься мне….
«Чайкой пролетели…»
Чайкой пролетели
Годы над водой.
Вьюги и метели
Не были бедой.
Не были бедою
Стужа и мороз.
То, о чём забыли
Не попросит слёз.
То, о чём забыли —
Больше не вернуть,
Острою занозой
Сердце не кольнуть.
Над рекой ночные
Светятся огни,
По реке дорожками
Расплылись они.
Одиноко чайка
Пролетела вновь,
Обронив нечаянно
Мне занозу в кровь.
«Я не люблю весны…»
Я не люблю весны,
Она томит мне душу.
Унылые ручьи-
Хотя и солнце в них.
Зимой в полях снега
Величественно пышут
Воспетою весной, которых
Нет в живых.
И счастье, словно снег,
Величественно тая, от солнца
И в ручьи
Бежит, пугая взгляд…
Оживших вдруг
Ворон, измученная стая
На эти вот поля
Кормиться прилетят.
«Усталым шлейфом…»
Усталым шлейфом
Тянутся следы
Судьбой моей,
Не знавшие беды —
Но лишь Огонь,
Рождённый звуком Флейты.
Во власти огненной
Беззвучные, как тени,
Усталые,
Как родственники лени,
Бредут себе следы,
Не знавшие беды.
Да! Тот Огонь —
Он лишь ОГОНЬ-
Ничто иное:
Ни будущее, ни былое,
А ОН – ОГОНЬ!!!
С игривой гривой Конь!
А что следы? —
Они устали,
И им покорны дальше дали,
Лишь звуки Флейты позовут,
Они идут, идут, идут…
Звучит Она
Фальшивой красотой,
Окутав шлейф тот немотой.
Припудривая пеплом след,
Играет гривой Конь в ответ.
«Я, как у врат не призрачного рая…»
Я, как у врат не призрачного рая,
Стою распахнутой рябиной на ветру,
И ветви гладит непокорные, как стаи,
Мне ветер, их ломая поутру.
Пришёл черёд рассвета и дерзаний,
Пришёл черёд игры и сладких мук,
Когда б ещё с тобой при расставаньях
Мне не разжать окаменелых рук?
Где холодно, там нет пристрастий бега,
Где холодно, там нет другого дня.
И лишь рябиной, ожидая снега,
И лишь одна всё, грезя и маня.
У врат у тесных оживают звуки,
Молящихся и грешных поутру,
Не забывайте же
