автобуса к селу, теперь уже начало перехватывать дыхание, в горле застрял предательский комок. Между тем меня, незнакомого человека с депутатским значком, окружили и с любопытством изучают сельские мальчишки. А я тоже словно бы узнавал в них и себя самого, и тех давнишних мальчишек, товарищей моего детства, чьи имена запечатлены на обелиске. И особенно остро ощутил себя частицей дорогой моему сердцу бельманской глубинки. Пусть она кому-то покажется заурядным захолустьем, но я благодарю выпавшую мне судьбу родиться именно в этом запорожско-хлеборобском краю, овеянном легендарной славой наших прародичей.
Прародич мой держал орало,
А рядом – саблю и копье,
В походной торбе – хлеб и сало,
А за спиной носил ружье.
Еще носил он осэлэдця,
Обычай дедовский храня,
И тютюном умел согреться,
И под седлом держал коня.
И осэлэдцев тех немало
Успело под курганом лечь,
Чтоб край отчизны и начало
От супостатов уберечь.
Горжусь тобою, Украина,
России кровная сестра,
Правнучка росса-славянина
И дочь Славутича-Днепра.
Я заметил, что в поезде, подъезжая к дому и наблюдая сменяющие друг друга за окном вагона пейзажи, невольно стараюсь не пропустить появление в поле моего зрения даже самых маленьких речек, ручейков. В каждой из них мне хочется найти, – и я непременно нахожу! – черты сходства с речушками моего бельманского детства. И в таких случаях меня охватывает чувство радостной взволнованности, ощущение «вездесущности» моей «малой родины» в Большой Родине, какое, по моему убеждению, было бы недоступно мне, если бы явился я на свет и вырос у берегов большой знаменитой реки. Я бы просто скользил равнодушным взглядом по этой речушечной мелкоте, даже не фиксируя на ней своего внимания. Зато в силу привычки у меня не было бы того благоговения, которое я испытываю перед каждой большой могучей рекой.
Пусть она не велика,
Речка возле Бельмака,
Где малюсеньким ростком
Между Доном и Днепром
Появился я на свет!
Пусть с тех пор немало лет
Отшумело, пронеслось,
И копна моих волос
Поседела у висков!
Все ж обрывки корешков
Неприметного ростка,
Что остались в той земле,
Видно, помнят обо мне,
И меня издалека
Тяготеньем тайных сил
Обелисков и могил,
Корневищами дедов
Из глубин седых годов
Все влекут в края родные,
Где увидел я впервые
Землю Родины и небо,
Колыханье злаков хлеба,
Тополя и отчий дом
Между Доном и Днепром.
Глава вторая
Я в восемнадцатом году на свет явился В селянской хате под соломенной стрехой. К двенадцати
