реклам.
– А я не схожу с ума? – криво усмехнулся Леонид. – Скажите мне правду, прошу вас…
– Полная правда, – нет, нет. Да вы сами знаете. И ведь это так просто…
Ясные глаза смотрели на него теперь с грустью и – с неоскорбительной жалостью.
– Бедный мой… – проговорила она как-то матерински. – Ну, ничего. Надо вам это, должно быть. Храни вас Господь.
Леонид еще что-то хотел сказать, спросить… но заметил, что ее уже не было около него. Посмотрел, нет ли двери в стене, к которой она привела его, – двери не нашел. Добежал до угла, заглянул в черноту, и там пусто.
«Чепуха, чепуха! – рассердился он вдруг на себя. – Бред какой-то! Простудился я, что ли?».
Очень уж было поздно, когда он, все время вздрагивая от сырости и повторяя: «Чепуха! Вздор!», дошагал до дому. В комнате тоже было холодно, печка погасла. Быстро разделся и упал в сон, как в провал, – точно умер.
Бывают неожиданности. Леонид проснулся с совершенно ясной душой. И с ясной притом памятью о вчерашнем. Попробовал, было, повторить: «Что за чепуха!», но засмеялся: нисколько не верил, что чепуха, напротив: несомненно верил, что так это все есть, как она сказала, – даже и проб делать нечего. Здравое рассуждение насчет невозможности происшедшего и бессмыслицы самой веры тоже присутствовало, но ничуть этой вере не мешало.
Хоть лег поздно, – вскочил бодрый, свежий в обычное время. Какая-то новая торопливость в нем нарастала; и веселье – и беспокойство. Быстро зажег печурку, поставил на нее кувшин воды греться. Одевался спеша. В окно смотрел опять мутный, едва разлепивший ресницы, день. Но Леониду он показался хорошим: день, как день, и мутные дни хороши. Почему им не быть?
Одеваясь, припоминал, – разве молча шли они по набережной, а после по улочкам, до той стены? Нет. Только он не слышал как-то слов, звуки одни слышал. Теперь он эти звуки старался припомнить. Сначала вспомнил голос спутницы, потом, вместе с картиной темноты вокруг, блестящих, под каждым фонарем, камней тротуара, пришли и звуки – уже понятных слов. Ну да, конечно, это она и говорила, да так он и сам знал. Просьба исполняется только при личном обращении, сказанная голосом, услышанная и понятая человеком, или людьми, к которым обращена. И просьба о действии, которое этот человек фактически и физически может совершить. Всякий раз надо подчеркнуть: прошу вас…
«Ну да, ну да, именно так я и воображал, отнюдь не иначе, иначе и невозможно…». Он задумался, глядя на кувшин с водою на печке. Вода уже кипела, – не замечал. «Конечно, попроси я достать луну с неба, или кого-нибудь, рояля не видавшего, сыграть мне шопеновский этюд, – просьба осталась бы неисполненной… Или еще, если б я сказал человеку, обожающему жену свою: прошу вас, разлюбите! Конечно, не разлюбил бы, не от него зависит… Но – ах Боже мой! если б сказать: убейте ее, – ведь убил бы?».
Брови у него болезненно сжались: «Доверие какое у нее! Знает, что такого не попрошу, никогда. Никогда!».
Отвращение к насилию
