рабочего положили на диван.
– Простите, – обратилась девушка к Золотушкину. – Ранение. Тяжелое. Нужна срочная помощь.
Аптекарь стоял не шевелился.
– Дайте же йоду! Бинтов! – закричала девушка.
Золотушкин очнулся. Засуетился. Подбежал к шкафчику. Вернулся, подсел на диван и стал поспешно перевязывать раненого. Бинт ложился неровно, сползал, парень морщился и издавал протяжные стоны. Потом аптекарь принес какие-то капли. Парню разжали зубы, и Золотушкин долго целился, прежде чем попал ему ложечкой в рот.
Через несколько минут парень пришел в себя, приоткрыл глаза и увидел царский портрет. Молодой рабочий уставился на него, потом его взгляд перешел на Золотушкина, задержался на лице, скользнул по руками и трости.
Парень стал подниматься. Аптекарь пугливо попятился, бухнулся в кресло.
– Андрей! – вскрикнула девушка.
Она бросилась к парню, но тот оттолкнул ее в сторону, рванулся к аптекарю, выхватил трость. Потом, резко повернувшись к портрету царя, зацепил загнутым концом трости за верхний обрез рамы и что было сил рванул ее на себя. Портрет рухнул. Рама раскололась. Мелким звоном звякнуло и разлетелось стекло.
В ту же минуту парень качнулся и сам свалился рядом с портретом. Когда раненого снова укладывали на диван, он бился и что-то кричал, потом стих и опять безжизненно уронил голову.
Лёшка, шмыгнувший было за аптечную конторку, теперь высунулся и смотрел ошалелыми глазами по сторонам. Он видел, как один из парней вышел на улицу, но вскоре вернулся: пригнал извозчика.
Раненого снова подняли на руки, понесли в экипаж.
Только теперь Лёшка пришел в себя и вспомнил про «Смит и Вессон». Он бросился вслед неожиданным посетителям. Лёшка кричал. Он даже бежал за извозчиком.
Не догнал. Не услышали.
Мальчик вернулся в аптеку. В зале стало удивительно тихо. Лишь: «Воды…» – из кресла простонал Золотушкин. Да гневным взором с пола на Лёшку глянул царь Николай Второй.
Как же это понять?
Обещал Животов, что в городе больше не быть беспорядкам. Однако на следующий день, разнося лекарства, Лёшка вышел на набережную Невы и снова увидел массу народу. Люди шли с правого берега реки, с Выборгской стороны и со стороны Охты. Прорвав солдатский заслон, они двигались по Литейному мосту. Многие шли прямо по льду, через саму Неву.
В городе заговорили, что восстал Волынский полк, что на сторону рабочих переходят и другие воинские команды. Даже казаки якобы отказываются стрелять в народ.
Слухи оказались верными. Вначале у Летнего сада, а потом и на самом Невском Лёшка видел, как рабочие обнимали солдат, а солдаты – рабочих, как вместе кричали они «ура!» и «Долой самодержавие!».
У Арсенала Лёшка попал в самый водоворот событий. Восставшие захватили оружейный склад и тащили кто по одной, кто по две, а кто и по нескольку винтовок сразу. Двое парней волокли тяжелый ящик с патронами. Вышла девушка со связкой ручных гранат.
