шли. Мы росли, как все мальчишки: дрались и ссорились, шкодили и хулиганили, но я всегда помнил, что в семье старший. Вместе с нами в доме жила моя бабушка Дуня, женщина, многое пережившая на своем веку. Могу себе представить, какими сложными были отношения свекрови с невесткой в эти тяжёлые годы войны. Ссоры и перепалки были частыми в нашем доме. И иногда бабушка, не сойдясь во мнении с мамой, обидевшись, уходила жить к своей дочери, жившей недалеко от нас. Но, видя нас чумазых и грязных, бродящих по деревне, она вновь возвращалась и брала всю заботу о нас.
Вообще, бабушка Дуня была та ещё шутница. Как-то раз зимой решила она нас, маленьких, разыграть. Сказала, что, мол, топор-то в мороз очень сладкий. Сказала и замолчала, стала ждать последующей реакции с нашей стороны. А мы и не заставили себя ждать. Я-то за свою жизнь чего-нибудь сладкого ел всего несколько раз, что уж говорить о Юрке? Ходили мы и ходили. По дому, по двору, по улице, да всё поглядывали на тот топор, что стоял возле вязанки дров. И не удержались… Вернее, не удержался я: лизнул, дурачок, не зная за малыми годами своими, чем это чревато. Примёрз своим языком намертво – не оторваться. И испугался… Да что там, просто в ужас пришел неописуемый оттого, что не могу отодрать язык от этого рокового лезвия топора. Ужас постепенно перешёл в панику, которая полностью овладела моим рассудком, захватила разум, подчинив себе тело, заставляя его силой отлепиться от злосчастного железа. Долгожданное освобождение было, к сожалению, небезболезненным: на топоре осталась частичка моего языка, а я стал неистово вопить, пытаясь протолкнуть голос через переполненный кровью рот. На мой крик прибежала перепуганная до смерти бабушка, давешняя шутница. Она взяла меня на руки и отнесла в дом, где успокаивала все то время, пока продолжала течь кровь. С тех пор я на всю жизнь усвоил, что ни в коем случае нельзя лизать металл на морозе.
– Жестокий урок.
– Да, весьма. Но зато очень действенный. Другая наша бабушка Клавдия Егоровна – Клаша, была занята своей семьёй и такими же пацанами: Юрием и Вовкой, нашими двоюродными братьями. Мы периодически гостили в их доме. У бабушки Клаши был сепаратор.
– Это, наверное, было большое счастье для вас?
– Не то слово. Она пропускала через него молоко, а потом мы с удовольствием облизывали сепараторные чашечки с остатками сливок. А когда она ещё и взбивала масло на маслобойке, то к нашему великому наслаждению оставалась пахта.
– Это что такое?
– Сливки. Только обезжиренные. Что-то вроде побочного продукта. Пахта всегда остается, когда взбивается сливочное масло. Ну, давай пойдем дальше.
Когда от нас уходила бабушка Дуня, разругавшись с матерью, то в доме, при отсутствии мамы, я оставался за старшего. В мои обязанности входила и забота о маленькой сестре. Нужно было покормить Валентину, позаботиться обо всех нуждах и вовремя
