мерзавец? – проворчал Семенов, поглядывая на оголенное тело девушки с такой тоской, будто отрывали от нее навсегда. – Какое еще может быть сообщение? – Он даже гаркнуть не мог по-людски, поскольку опасался разбудить Сото. Хотя, казалось, ангельский сон ее уже не смогли бы нарушить даже иерехонские трубы.
Прикрыв девушку легким одеялом, генерал надел брюки, набросил на плечи френч и тяжело прошлепал босыми ногами к двери.
– Прошу великодушия, господин командующий, – предстал перед убийственно-разъяренным генералом полковник Дратов, не догадывающийся, что тот был занят женщиной. – Донесение от полковника Родзаевского. В таких случаях вы просили докладывать незамедлительно.
– Не просил, а требовал, – мстительно огрызнулся генерал. – Что произошло? Японский император совершил обряд харакири?
Дратов был чуть повыше Семенова, что позволяло ему спокойно заглядывать через плечо, туда, где лежала Сото. Генерал тоже поневоле оглянулся и увидел, что японка вновь ухитрилась оголиться, даже во сне протестуя против того, чтобы ее красоту упрятывали.
– Однако, полковник… – ревниво оттеснил адъютанта командующий и закрыл дверь.
– Прошу великодушия, господин генерал. Сообщение Родзаевского касается группы ротмистра Курбатова.
– Разве что, – примирительно протянул Семенов. – Так что, он наконец дошел? – Когда речь заходила о Курбатове, генерал Семенов позволял себе отрешаться от всех остальных людей и событий. С некоторых пор евроазиатский марш этой группы по красным тылам стал последней гордостью атамана, понявшего, что его армии так и не суждено перейти Амур и победно двинуться к Уралу.
– Так точно, господин командующий. Курбатов уже в Германии.
Семенов победно улыбнулся и воинственно расправил плечи, как бы говоря всем тем, в квантунском штабе сидящим, кто низвел его до бытия тыловика: «Я вам еще не то покажу, в соболях-алмазах!»
– Значит, дошел ротмистр, сабельная его душа… – Они спустились на первый кабинет, в котором Семенов обычно принимая гостей и своих офицеров, и налили себе по стопке водки. – Сколько их добралось до Германии?
– Курбатов и фон Тирбах. Только эти двое.
– Как и следовало ожидать, – одобряюще кивнул командующий. – Это как раз неплохо, с германцем как-никак… Все остальные, значит…
– Некоторые остались в России. Кто на Волге, кто на Дону. Потери, в общем-то, небольшие. Иных подробностей не знаю, но Родзаевский, ссылаясь на сведения японцев, утверждает, что прихватили с собой и какого-то немецкого офицера, которого освободили из русского плена.
– Прийти в Берлин с офицером, вырванным из лагеря, – это уже визитка, Дратов! Что бы ты ни думал о ротмистре и его людях.
– Самого высокого мнения.
– Ты не прав, полковник, – не слышал его генерал, – это уже визитка!
– Но теперь он останется в Германии, и мы его так или
