подозрительно все. И то, что они пишут, и то, что не пишут. Что показывают и что предлагают. Монастыри, эти скрытые идеалы справедливости, добра. Сами монахи.. Весь сброд, именуемый китайцами… Никому и ничему нельзя верить. Каждое слово – через цензуру недоверия. Только так с ними нужно, и никак иначе. Мы не имеем права на расслабление. Монахи – достойные противники, – незаметно для себя изменил тему Динстон. – Меня берет азарт, как в былые годы. Инициатива на нашей стороне! Значит, парнишку звать Рус?
Споун вздрогнул. Оторопело кивнул.
– И приставка Ли?
Споун снова неожиданно для себя поддакнул. Динстон зубасто рассмеялся:
– Что это вы, как монах, стали мне кивать.
– Привычка, – неумело отрекся майор.
– Можете идти. Через минуту появится Маккинрой. Что он теперь расскажет? Чертовски закрученный малый. Или, может, он себя уже всего использовал. Не может быть. Останьтесь, Споун, ом немало интересного рассказывает.
Как бы вторя сказанному, неожиданно пахнуло коридорным запахом. Тяжелая дверь бесшумно открылась и закрылась под энергичным движением эксперта. Он, не мешкая, бросил приветствие обоим и по-хозяйски занял свободное кресло.
– О'кей, мистер Маккинрой. Не в ладах я с тем, что уже знаю про монахов, и с тем, что и как, они требуют. Что за клан? И что после всего этого вы мне предложите?
– А что можно предложить? Кто перед вами? Вы не знаете своего противника! Ваша атака – деньги. Победителей не судят. Платить, не скупясь.
– А обещанный вами?
– Он уже в курсе. Его влияние после этой встречи весомо обозначилось. Не успокаивайтесь, что монахи так просто отрешились от защиты. Их вынудили.
– Сколько ему должны?
– Немного, главное – доллары.
– Связи у него имеются? Маккинрой деланно оскорбился.
– Как можно, сэр. Какой бы я был торговец, если бы не знал прочих подноготных мира сего.
Как бы мне с ним встретиться?
– Скоро. Его тоже не следует баловать. Мы – Америка. Сейчас нужно умело давить на монахов. Подогревать момент. Полностью убедить их в невыгодности и даже опасности содержать в своих стенах иностранца. Репрессии сейчас не что-то отвлеченное. Шокирующая явь. Вмиг можно оказаться ревизионистом, вражеским элементом.
Наконец Динстон сбросил с себя напряжение, облегченно вздохнул. Потянулся.
– Наконец-то я услыхал от вас то, что долго и с нетерпением ожидал. Я всегда утверждал, что один знающий спец стоит больше своры этих никчемных агентишек, которые способны стрелять да напиваться.
Споун прикрывался густой пеленой сигарного дыма.
– Но самое главное и основное – что у вас, мистер, уже имеются связи. В Пекине тревожно. Особо не разъездишься. Перевернут автомобиль юнцы, да еще под зад надают. Культурная революция. Очень своеобразная нация, – последние слова Динстон произнес с явной иронией и насмешкой.
– Я
