наиболее сохранившийся окурок, чиркает зажигалкой, затягивается, закрыв от наслаждения глаза.
Встает, подходит к буфету, присаживается перед ним на корточки. Жутковатые семейные трусы и растянутая нижняя рубаха не могут скрыть его фигуры – сильно обозначенные икры, жилистые длинные руки, покатые, но мощные плечи, – он похож на старого лося.
Сидя на корточках, распахивает дверцы нижней части буфета, вываливает оттуда на пол какие-то тряпки, старую одежду, картонную коробку, которая при этом раскрывается, и по полу раскатываются спортивные медали на лентах… Наконец достает длинный чемодан или футляр из прекрасной кожи, некоторое время смотрит на него, все так же сидя на корточках… Трудно понять, что при этом выражает его лицо.
Так и не открыв футляр, относит его к двери.
Берет со стула одежду, натягивает грубо связанный свитер, вельветовые штаны мешком, зашнуровывает, сидя на кровати, тяжелые ботинки.
Вытаскивает из пепельницы еще один бычок, раскуривает. Подходит к подоконнику, на котором стоит телефонный аппарат, явно купленный в те же времена, что и буфет. К телефону множеством разноцветных проводов присоединен древний портативный катушечный магнитофон.
Нажимает клавишу. «Сереженька, вы обещали позвонить, – говорит кокетливый женский голос, но человек щелкает клавишами, проматывает пленку, и уже другая женщина продолжает: —…заходила в среду, что же ты, зараза, делаешь, я ж не сплю, – щелчки, шорох протягивающейся пленки, третий женский голос, пьяноватый: —…прямо сейчас и приезжай, мы тут сидим, а мне без тебя ску-учно… – щелчок, и неожиданно мужской голос, деловой: —…Серега, завтра моя смена в тире, не подменишь? Перезвони…»
Человек переворачивает катушки, берет микрофон, надиктовывает на свой «автоответчик»: «Я уехал. Вернусь через месяц». Секунду думает, прокручивает ленту назад, диктует снова: «Я уехал». И останавливает запись.
Стягивает с вешалки старое длинное пальто из некогда шикарного букле, подхватывает футляр и захлопывает за собой дверь.
Пустая комната.
Незастеленная постель на диване.
На буфетной доске – ряд наградных жестяных кубков.
И множество картинок по стенам – изображения стреляющих людей на лыжах. Вырванные из книг учебные рисунки, старая гравюра: охотник на плетеных снегоступах с кремневкой, положенной для прицела на рогатину, фотографии самого обитателя комнаты – лежащего в снегу, развернув лыжи в стороны и целящегося; несущегося по редколесью с косо висящей винтовкой за спиной; стоящего на пьедестале почета под надписью «Чемпионат СССР по биатлону»…
В поезде метро футляр мешает людям, они смотрят на Сергея с ненавистью, он, извиняясь, проталкивается в угол, ставит футляр вертикально, оперев его на носок ботинка.
Глядит на свое отражение в темном зеркале дверного стекла. Длинное, в глубоких складках лицо, седые волосы, ложащиеся на поднятый воротник пальто, – когда-то так
