проверяет качество лака на ногтях.
– Я бы его просто отравила.
– Что ты плетешь? – Дерия смеется, но чувствует себя не особенно весело.
– Нет, то есть все же. Иногда я болтаю глупости. Но это я говорила всерьез, дорогая. Мне иногда кажется, что я кто-то вроде твоей умной старшей сестры, и эту работу я воспринимаю всерьез. Я бы своевременно позаботилась о том, чтобы вы с ним разошлись. И если бы ты этого не сделала, тогда бы я… – Она делает паузу и вызывающе смотрит на Дерию.
– …ты что-нибудь бы сделала с ним? – спрашивает Дерия.
– Яд, – говорит Солнце. Это звучит как «да», но у Дерии пробегает озноб по коже. – Ну, хватит разговоров об этом полном неудачнике, – заявляет Солнце и встряхивается, словно одна лишь мысль о Роберте вызывает у нее головную боль. – О нем я больше ничего не хочу слышать. Обещаешь?
Дерия кивает:
– Да он мне вообще не нужен!
– Хорошая девочка, но в твоем смс было написано, что ты снова встретила Якоба. Я хочу узнать все, каждую деталь.
– Да и рассказывать особо нечего. Я встретила его в парке возле игровой площадки.
– Значит, у него есть семья?
– Нет.
Солнце беспокойно ерзает на стуле. Наконец у кота кончается терпение и он спрыгивает с ее коленей.
– Надеюсь, что за последние годы он не потерял все свои волосы и не поправился на пятьдесят килограммов?
– Он все еще выглядит великолепно, – отвечает Дерия.
Ей странно говорить о Якобе так, словно это был случайный флирт, о котором можно поболтать с лучшей подружкой. Однако она вынуждена себе признаться, что в такой болтовне есть нечто приятное и пикантное.
– За тридцать, хорошо выглядит, одинок. В чем же дело? Неужели у него отсутствуют нужные конечности?
– Даже не знаю.
– Психопат?
– Ну, по крайней мере мне он такого не говорил. Иногда бывает, что с мужчинами просто везет, Солнце.
– Это точно. И в конце концов, ты заслужила это, более чем.
Один рассматривает миску, до краев наполненную сухим кормом, и громко мяукает. Дерия встает и добавляет в миску еще несколько кусочков.
– Твоя кошка здорово избалована, – весело констатирует Солнце.
– Нет, мне кажется, что он страдает мизофобией.
«Как и я», – мысленно добавляет она и с трудом сдерживается, чтобы не смахнуть полотенцем шерсть Одина с коленей.
– Мизо… Что? Повтори, пожалуйста.
– Мизофобия – болезненный страх перед грязью, вирусами и бактериями. Он ест только то, что попадает к нему в совершенно свежем виде из упаковки.
И тут же Один наказывает ее за ложь: едва свежий корм очутился в миске, он сразу отворачивается.
– Значит, упаковка слишком долго стояла открытой. Или он сыт и просто хотел убедиться, что в доме еще есть корм.
– Типичная кошка. –
