или тревогой, с помощью давно описанного метода.
Вспоминаю свои подростковые годы. Меня очень долго и упорно, начиная с детского сада, приучали к порядку: аккуратно складывать вещи, убирать их в надлежащее место, расставлять книги на полки в определенном порядке, вытирать пыль и прочее. Ребенком я делала это, не придавая процессу никакого особого значения, но вступив в подростковый возраст, ощутила, что воспитанная во мне тяга к порядку приобретает характер мании. Я стала испытывать страх беспорядка. И страх этот стал мне очень мешать. Книги на моем письменном столе должны были лежать только там, где им полагалось. Тетради – в отдельной стопке. Стакан для ручек и карандашей – строго по центру. Ничего лишнего. Ни одной бумажки, ни пылинки. Абсолютный порядок. И даже стул обязан был стоять четко, ни на полсантиметра не отклоняясь от идеального положения. Вот сделаю я, бывало, уроки и сажусь на диван – читать книжку. Это было мое самое большое счастье – почитать на свободе. Но если мне казалось, что стопка книг лежит неровно, а стул стоит не так, как должен, я не могла предаться чтению. Меня терзала мысль о несовершенстве, словно зудящая боль. Приходилось вставать, поправлять. И так – не один раз.
Длилось это состояние не месяц, не два, а года полтора. И я терпеливо подчинялась внутреннему зудящему голосу, приказывавшему добиваться идеального порядка. Иначе не получалось. И вот однажды случился бунт. Внутренний голос снова принялся подзуживать меня, чтобы я на полмиллиметра сдвинула тетради, и тогда все будет хорошо, тогда я смогу спокойно почитать. Я встала и вместо того, чтобы исполнить приказ, почему-то перемешала все на столе так, что и следов былого порядка там не осталось. И стул опрокинула. И осталась очень довольна результатом. Пару раз после этого события были небольшие поползновения продолжать гнуть старую линию, тогда я быстро вставала и устраивала хаос. Хватило буквально трех раз, чтобы избавиться от навязчивой идеи.
Но тогда я еще не знала, что метод этот уже открыт и описан основателем третьей венской школы психоанализа. Оказалось, профессор Франкл уже описал нечто подобное.
На чем основана техника парадоксальной интенции?
Человек должен возжелать то, чего он больше всего опасается. Меня очень привлекли случаи излечения от заикания с помощью парадоксальной интенции. Заика должен был выступать на сцене в роли заики. Удобная роль, именно ему подходившая больше всего. К его удивлению (как и к удивлению всех присутствующих), он не смог на сцене заикнуться, как ни старался! Другой заикающийся молодой человек, ехавший на трамвае без билета, приготовился изображать перед контролером несчастного заикающегося беднягу – и у него ничего не вышло. Они, оба этих заикающихся больных, перестали бояться собственного страха заикания, напротив, они захотели использовать заикание себе во благо – и что же вышло? Ушел страх, а с ним пропало так мучившее их заикание!
Это похоже на чудо, но это работает!
Франкл,
