-муравейник шевелится.
Шум и гул со всех сторон.
Всё очнулось.
Только сон
ещё реет и теплится
на домах, машинах, лицах.
Сон в испарине бетона,
в тёмных струйках росной крыши.
Льётся в уши тихим звоном.
Тёплым сном вокруг всё дышит.
Он в дремотной позе–муке.
В глубь карманов тянет руки.
В складке рта, слезинке глаза,
в желваках сведённых скул.
Под глазами тушь размазал,
ногу за ногу запнул.
На щеке (с… подушки складкой).
В щелках глаз (с пирушки сладкой).
Заставляет в зябком вздроге
греть ладонью грудь в дороге.
Губы кривит позевотой…
Ох, доспать–то как охота
всем гулякам молодым!
Но уж солнце выше, выше,
сняло пятна все на крышах, —
сон развеялся как дым.
И тревожит люд забота,
как поспеть бы на работу…
Блещут стёклами витрины,
зазывая на смотрины.
Буквы вывесок аршинны,
шум, движенье, визг машинный.
Всё снуёт, спешит, торопит
как в Америке–Европе, —
знал такое по кино,
вот и здесь заведено.
Не спешить – удел немногих,
большинство ж – смотри под ноги,
неба высь лови на луже,
(правда, лужи здесь похуже).
Ну а вот и институт.
Тут экзамен? – Будто, тут.
Зданье с виду что коробка.
Внутрь вошёл Никита робко.
У дверей по коридору
Люду–ду! Шёпотом все споры,
о проблемах мать–ученья;
всё – кому дать предпочтенье:
трудолюбьем наделённым,
иль способным дать "зелёный".
И решив поставить точку, —
(брать, так – гениев–врассрочку!) —
липнут к окнам, словно птицы,
в книгу нос, долбят страницы,
раздувают уголёчек:
ох, ещё б один денёчек!
Сердце тук–тук, так тревожно.
Дверь открыл. "Войдите. Можно."
Взял билет, присел за парту…
Вот тебе и в руки карты:
на, владей своей судьбой.
Только… в чём–то сразу сбой.
Что–то будто туговато,
пот на лбу, и ноги – вата.
Чувство, будто ждёшь укола.
То–то! Здесь тебе не школа.
А ещё всё шамкал дед:
"Прямо дуй в ниверситет!…"
Кой–как справился с волненьем.
Взял "четвёрку" сочиненьем.
Как–то будут остальные?
Сдали нервы, не стальные.
Остальные хуже, хуже.
Дверь в ученье уже, уже, —
(дальше в лес, и – больше дров…
Наломал.)
Бывай здоров!
Глава III. Завод
13
Школа, вуз, аспирантура -
пожелать бы всем удач!
Деревенская натура,
деревенская культура
не дают нестись так вскачь.
И напрасны сожаленья
много лет потом спустя,
мол,
