наш пресветлый господин!
– Прошу, не прогоняйте меня! – взмолился толстяк.
– Я и не собираюсь. Неважно, какой повод привёл тебя в лоно Храма. Главное, чтобы ты воспринял наше учение. Отбрось условности и постарайся слиться с нами в одно целое. Уверена, что этой ночью ты полюбишь Храм сильнее, чем свою жену.
Резко щелкнул арапник, и мужчина непроизвольно застонал.
– Терпи, – приказала она и стала отсчитывать удары. – Один, два, три, четыре, пять… Хватит на первый раз. А теперь целуй мое колено.
Даже не поднимая покрывала, Жрица выставила вперед полусогнутую правую ногу и, дождавшись от толстяка неловкого поцелуя, чмокнула его сверху в лысину – взаимно, так сказать.
Пришёл черёд Цимбаларя.
Он уже уяснил, что Верховная Жрица ещё та штучка и, дабы не выдать своих истинных намерений, глаз не поднимал. Впрочем, созерцание узеньких женских ступней, каждый ноготок на которых сиял золотом и пурпуром, было увлекательно само по себе. Пахло от сатанинской невесты не смолой и серой, а парфюмом того сорта, которым пользуются только банкирши, не потерявшие надежды устроить свою личную жизнь, да самые дорогие проститутки.
Словно бы прочитав его мысли, Жрица промолвила:
– Эти духи называются «Немесида». Тебе нравятся?
– Прости, но у меня насморк, – смиренно ответил Цимбаларь.
– А со зрением у тебя всё в порядке?
– Более или менее.
– Тогда почему ты не смотришь на меня?
– Не думаю, что я увижу что-то новое для себя.
– Разве мы уже встречались?
– Конечно. Когда ты была Цирцеей, я являлся к тебе в образе хитроумного Улисса. А уж Лорелея тем более должна помнить своего нежного Лоэнгрина.
– Я всё помню, – еле заметно улыбнулась Жрица, – особенно то, что мой Лоэнгрин был блондином.
– За тысячу лет многое могло измениться, – проронил Цимбаларь. – Даже Рейн сейчас течёт по другому руслу.
– Какова же причина нашей новой встречи?
Это уже звучало как вызов, и Цимбаларь не преминул принять его:
– Любопытство, не буду кривить душой.
– Праздное или профессиональное?
– Для меня эти понятия неразделимы. Любопытство, наверное, единственное, что связывает меня с этой жизнью.
– Поэтому ты и проживёшь недолго.
– А ты? – дерзко поинтересовался он.
– Я ведь бессмертная, сам знаешь.
– Тогда тебе не позавидуешь. Какая это скукота – жить вечно.
– С точки зрения человека – возможно. А я создание астральное. – Жрица кокетливо передёрнула плечами и колечко пирсинга, вдетое в сосок её левой груди, ослепительно сверкнуло. – Я умею превращать простых смертных в небожителей, пусть и ненадолго. Ты же, похоже, стремишься к обратному.
– Верно, – согласился Цимбаларь. – Я возвращаю зарвавшихся небожителей на грешную землю. Причём надолго.
