ли, свет,но не даётся ласка,
и отрешенья нет.
Мне – вспомнить ликованье,
блеск августа и гром?
Я опыт рисованья
твой на песке морском
была. Как это было
давно и навсегда,
все очертанья смыла
шершавая вода.
Что ж, мне остались арфа
Эола да пески…
След реактивный шарфа
воздушной, злой тоски…
Не крест, а снег и верба,
жар перистый и лёд.
Я сплю, но рокот ветра
dahin[46], к тебе зовёт.
3. Старое фото
Кричащий комок из глины,
из глины с солью морской,
со смертной и лебединой
(что воскликнешь) тоской?
Выразит крик отвагу
клятву насмерть скрепить?
Нет, ледяную влагу
с солью до дна мне пить.
Ты вырван один из сада.
Я водоросль в снегу.
В ограде моя отрада
спит – на ином берегу.
Решётчатый дом вороний,
сверкнувший на солнце шпиль…
И некому больше вспомнить
о нас сквозь снежную пыль.
Снегопропад «Прощальный»
(по Гайдну[47]: гаснут свечи, музыканты уходят)
Кто здесь остался? Только снег,
заброшенный протальный лоскут,
да свечи, что из века в век
мерцают тёплым, внятным воском.
Сквозь кресел лиру[48] и овал —
пыль звёзд в петлицах из лазури.
Как если б плющ сокрыл провал,
два века на миниатюре.
Освободилось столько мест.
Вокзален музыкальный ящик
и тьма смыкается окрест
застигнутых и уходящих.
Блок в снежной маске встал без сил,
и пламень, голубь шестиклинный,
звездой клубящейся проплыл
над колыбелью Коломбины.
С ним век ушёл под землю лечь,
гортанно гаснущий, бездонный
эон… Ростральный призрак свеч
на белой синеве колонны.
Нет обречённости души —
чуть раньше, много ль позже Баха,
но скрыт рассвет и смерклась ширь
гармонии
в струенье праха.
Что ж, вновь – и в полночь, и в ночи
лей, прожигая фалды мрака,
свой огнь и свет, звезда свечи…
В зигзаге оборотня-фрака.
Молитва из глубины снего-пропадов
Прости нам, Господи, прости…
Как долго (долго ль – мне?) брести
продрогшей тенью бездорожья?
Сам вскрик души моей: «Дыши!» —
ужели в чём-то вызов ложный?
Как возникает вновь трава,
когда земля с зимы мертва.
Как голубеет ломкость зданий
весной холодной, в дымке ранней, —
она шатается сперва.
И как размытый снег – слова,
что дремлют в ране бессознанья…
Прости
«Туда!» – в тот мир, мир иной – из немецкой лирики времён классического романтизма. (Гёте, Шиллер, Бюргер, Гейне).
«Прощальная симфония».
Лира (и овал) – формы былых филармонических кресел.
