крыши,тем, что они уже с утра
назойливые, стали тише
и – мелкой рябью пелена,
её же цвета – скверы, дали.
Их видимость изменена.
Уставшие ясней детали
тех озарений, в том сейчас,
что и без них, не через окна —
по крышам и внутри звучат,
едва не разбивая стёкла.
И – медленнее, по частям
восстановление коллажа…
когда все краски вычищал
дождь и менял лицо фасада.
Не заслонял обзор в окне,
но медленные длил минуты…
как по стеклу, темнея в нем,
текла вода, смывая утро.
Я не знаю
Листья повсюду, а тучи,
в белых проемах зимы,
но – простор не озвучен,
и, значит, вверху не они,
а то, что без них. Утро!
Но странно,
кругом ни души
и – неожиданно пусто,
и – никуда не спешит
время.
Как не было ветра!
Может начать не спеша
с прикосновения к свету
ранней прохладой дыша…
но опыт и утром
печальный
– некому мне передать…
За поворотом недальним
некого в поле искать.
Не вдохновляет познанье,
дней не оправдан итог.
Если они не в изгнании,
то почему – всему срок?
Может такая вот осень.
Мой ответ на ее рефлекс:
утро, которое в восемь
резко толкает в шесть…
и до восьми от бессилья
круги кругами. Друг мой,
я не способен осилить
ночью расклад ветряной.
Ни листву под ногами,
ни ту, что одна. Ко мне
взгляд удален от далей.
От – темноты в синеве
я
удален. Все теряю!
И – никакой не игрок,
если все карты не знаю…
даже – к игре предлог,
свет, в какой полусфере…
И – я закрываю глаза.
То – с чем утро и ветер
знать и при свете нельзя.
Так перемешаны краски,
что не понять, где я сам:
через – воздушные арки
я с шести в сквозняках.
Редкая птица «оттуда»
если и высмотрит свет,
то поглядеть как посуда
вдребезги – и улететь.
Вот и ответ! Не с кем
даже вести разговор…
Осколки и свет на ветер.
И откровений – повтор.
Осенью то же, что летом.
Видишь, какой же воде
отданы игры со светом,
свет если сам по себе
и не по стрелкам время…
Но, если судить по ним
то, прошивает мгновенно:
ветер стал всем чужим.
даже к пейзажам мокрым
в серых разводах стекла,
легким на белый воздух
раньше – за час до утра
на шорохи, почерки
