Гримса и особенно на его выдающийся нос, я взволнованно размышляла.
Похоже, этот мир попал в одну из самых неприятных ситуаций, которые только возможны. Называется «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
– Вообще-то, Гримс рисковал, отправляясь в ваш мир. До путешествия он не колдовал почти год, чтоб накопить магическую силу, а накапливалась она в разы медленнее, чем раньше… – прошептала Селена. – По правде сказать, я удивлена, что он сумел не только прибыть туда, но и вернуться обратно. Да ещё с тобой, Грета.
– Это действительно странно, – призналась я, не уточняя ей, что в нашем мире Гримс ещё умудрился вступить в схватку с врагами, а затем зарастить свои раны.
Замолкнув, я снова уставилась в безоблачное небо и вскоре незаметно для себя задремала.
Открыв глаза через некоторое время, я обнаружила, что костёр почти потух, и вокруг царит тьма-тьмущая.
Внезапно мне стало не по себе.
Тишина прервалась странными звуками: неизвестное мне существо, сидящее на ветке неподалёку, щёлкало и ухало.
– Не бойся, это ночная птица. Она безобидна, – шепнула мне Селена.
– Хорошо… – отозвалась я, привставая со своего места.
Гримс лежал по другую сторону от костра, и должно быть, замёрз, потому что натянул ворот свитера на нос и спрятал ладони в рукава.
Иррациональный страх продолжал гнездиться внутри, и я чувствовала, что никак не могу успокоиться. Мы абсолютно беззащитны здесь, посреди леса, и возможно, нас ищут, и неизвестно что сделают, если найдут.
Палатка хоть и сомнительное убежище, ведь в сущности, это всего лишь ткань, натянутся на каркас, но может быть, внутри было бы уютнее.
Поднявшись на ноги, я передумала направляться к палатке, а вместо этого положила свой коврик рядом с Гримсом.
Рядом с ним всё же будет спокойнее.
Стараясь производить как можно меньше шума, я влезла в спальник и накрыла нас с Гримсом пледом.
Устраиваясь удобнее, я случайно коснулась Гримса плечом и замерла. Горячая волна прокатилась внутри тела, а кончики ушей и вовсе запылали.
Должно быть, шум, который я производила, всё же разбудил его, но он благородно не подал вида.
Но мне было неловко не поэтому.
Внутри тела вдруг подняло голову странное, полузабытое и потому совершенно опьяняющее… желание. Разумом я понимала глупость своих реакций, но поделать с ними почему-то ничего не могла.
Мне ужасно хотелось обнять Гримса, прижаться к его груди, поцеловать в сухие, слегка обветренные узкие губы. Хотелось провести рукой по его бледной, чисто выбритой щеке, хотелось зарыться пальцами в густые и прямые, словно дождик, волосы.
Но, конечно же, я не двинулась с места.
Совершенно неподходящее время и место для спонтанного выражения чувств. Тем более, Гримс явно сочтёт, что я совершенно сдвинулась рассудком.
Дрожащими
