глазахПечаль.
Штамп на билете. Не вздумай сказать
«Прощай».
Мокрыми хлопьями падает снег
На плащ.
Осень не значит, что нас больше нет.
Не плачь.
Это не самая главная боль —
Дожди.
Я обязательно буду с тобой.
Дождись.
Я обвиняю
Чтобы найти виноватых,
Много раздумий не надо.
Ну, согласитесь, ребята —
Эти паршивые гады
Делают невыносимой
Жизнь позитивную нашу.
Либо условный Василий,
Либо конкретная Маша
Топчут ночами и днями
Счастья и радости всходы…
Кто-то во всём обвиняет
Тех, кому власти охота,
Кто-то клеймит радикалов,
Кто-то – народную массу,
Кто-то – циничных нахалов,
Лезущих первыми в кассу,
Кто-то – монгольское иго,
Кто-то – советские годы,
Кто-то – футбольную лигу,
Кто-то – плохую погоду,
Кто-то – стервозу-супругу,
Кто-то – соперницу-сучку,
Кто-то – богатого друга,
Давшего в долг до получки,
Кто-то – подростков лохматых,
Кто-то – начальника-гнуса.
Каждый себе виноватых
Сам выбирает по вкусу.
Я как другие – я тоже
Выберу бедствий причину.
И обвиню нехороших
Скупщиков швейных машинок.
Речь моя будет простая:
В харю паскудников, в харю!
Не, ну реально достали!
Не, ну а чо они, твари?
Все виноваты и каждый!
Жить среди них невозможно.
Как провинились? Неважно.
Это придумать несложно.
Реверсия
Когда бы мне, ну, скажем, лет в семнадцать,
Поведали про то, каким я буду
Себя считать – солидным, нужным, важным,
Авторитетным, значимым, весомым —
Я вряд ли стал бы шумно восторгаться
И радостно кричать: «Какое чудо!»,
Но изложил бы мысль семиэтажно
Об отвращении к моей персоне.
А после, отдохнув от рвотных спазмов
И вытерев с губы следы морковки,
Спросил бы у меня: «Ну, что ж ты, Владик?
Как можно было столько лет профукать?
Ведь ты же пионером был прекрасным,
И сессии сдавал легко и ловко!
Чего же дальше с жизнью не поладил?
Где праздник? Отчего тоска и мука?».
И я бы так ответил мне, подростку:
«Да что-то… В общем… Ну, не получилось…
Хотел, как лучше – вышло, как обычно…
Не стоят ни гроша мои медали…
Да ты вообще, пацан, наглеешь просто!
Ты на кого орёшь, скажи на милость?!
Не смей при мне ругаться неприлично!
Вот поживёшь с моё…». Ну, и так далее.
Потом бы я со мной уселся рядом,
И рассказал бы, разливая
