Иванна, скажите, при аресте вот, Владимира Васильевича, что за предметы были у вас в футлярах? – спросил Андрей Андреевич.
«Андрей перешёл на «вы», – заметила она про себя, значит, серьёзное что-то происходит.
– Не знаю, о каких футлярах идёт речь, Андрей Андреевич?
– Кха! Да как же, Светлана Ивановна, – воскликнул Заичкин, и тут же под её взглядом пригасил голос. – Вы и доктор… Как же, он с одним, а вы с другим ушли.
От следователей не ускользнули заминка Мáлиной и ненавидящий взгляд, обращённый на Заичкина. Викентий Вениаминович смотрел на молодую женщину с интересом и восхищением. Она сидела к нему лицом, красивая и строгая: с таких женщин картины бы писать. Боже мой, чем ты занимаешься, Кент!..
– Светлана Ивановна, – сказал он участливо, – если это какой-нибудь секрет, то не говорите. Вы ведь не на дознании.
– Мне нечего скрывать. А если Заичкин имеет в виду предметы моей личной атрибутики, то могу перечислить, что в них было. Только, по-моему, этот перечень не для мужского уха.
– Однако Бердюгину вы его доверили, – улыбнулся гость.
– Не сам секрет, а ношу. Он любезный человек и в отличие от некоторых, не убивает женщин, а старается облегчить им их существование. Старается скрасить им жизнь.
– Так значит, это были ваши коробки?
Гость стоял перед окном, и лицо его немного затемнённое, по нему нельзя было уловить душевные и умственные движения. Светились глаза, ровные ряды зубов с одной золотой фиксой с правой стороны. И белела прядка волос над высоким лбом, тоже с правой стороны.
– Да, конечно.
– А вы не могли бы показать содержимое этих коробок?
– Вас интересует моё белье? – удивилась она.
– Ха-ха! В некотором роде…
– Ну, вы и скор!
Заичкин подхохотнул и тут же осёкся: человек у окна скребанул по нему взглядом. Гость подал Андрею Андреевичу знак головой: выпроводи этого!..
– Вот что, гражданин Заичкин, – и в шутку и всерьёз проговорил Андрей Андреевич, – можете быть свободным, в пределах, конечно, подписки о невыезде. Идите домой и больше уделите внимание молитвам. Замаливайте свой грех, может суд это учтёт при вынесении приговора.
– А прокуратура? – вырвалось у Владимира Васильевича.
Ответила Мáлина, лаконично и сдержанно:
– Вас, Заичкин, с учётом прежних грехов, раньше надо было судить. Зря я в своё время не возбудила против вас ходатайство, может быть, минула бы Кудряшкину роковая встреча с вами. Только под подлецов подобного рода статью ещё не придумали. Надеюсь, сейчас вы всё получите сполна.
У Заичкина задрожали губы, подбородок, лицо стало омерзительным, противным ей. Он хотел было что-то возразить Мáлиной, но Светлана, не сдержав гнев, процедила сквозь зубы:
– Во-он! Мразь!
– Ты… Вы… Не имеете право…
– Что?!. – выдохнула она, приподнимаясь.
