вышло это у него невнятно, и, чтобы реабилитировать себя в глазах воровского сборища, Илья Моисеевич вежливо склонил и тут же поднял голову.
– Долгого базара, Колобок, – произнес Князь, назвав Бурачкова кличкой, которую в своей воровской среде дали Илье Моисеевичу, – у нас не получится. Сам понимаешь, время – деньги!
Главный бухгалтер понимающе кивнул: к нему постепенно возвращались сообразительность и память. Теперь он вспомнил этот голос, который несколько раз слышал по телефону.
– По-ни-маю… – уже более осознанно и членораздельно выдавил несчастный пленник.
– Так вот, Илья Моисеевич, – продолжил воровской авторитет, – мы тебя просили об одной услуге – совсем маленькой… Окажи ты ее нам – и был бы сыт и пьян, и нос в табаке! А ты что?
Бурачков напрягся.
– А что я? – ответил он вопросом на вопрос, как бы стараясь понять, что от него требуется.
Князь недовольно хмыкнул: он не любил повторять вопрос дважды.
– Ты обещал, что поговоришь со своим шурином и убедишь его принять наше предложение, – сказал Князь. – Время идет, а пользы от тебя ноль!
Главный бухгалтер засуетился: появилась некая, пусть даже слабая, надежда на спасение.
– Так я ж стараюсь… – принялся оправдываться Бурачков. – Это не моя вина. Я прилагал все свои усилия, но заместитель генерального директора Магомедов…
Илья Моисеевич вознамерился заболтать собеседника небылицами, обещаниями и разного рода пустой информацией, только чтобы выбраться из этого зловещего места живым и здоровым. Однако он не на того напал.
– Что ты все якаешь и мекаешь, Бурачков! – гневно воскликнул Князь. – Ты слишком много говоришь, а мало делаешь! Ты тут видел еще одного такого деятеля, правда, он был по другой части – запустил руку в общественную казну.
Князь достал новую сигару и прикурил ее.
– Что с этой рукой стало, дорогой гость, ты видел, – выпустив пару колец табачного дыма, назидательно произнес криминальный авторитет.
Бурачков, мгновенно побледнев, склонил голову.
– Видел, – с трудом выдавил он.
– Ему мешала эта рука, – продолжил Князь, – а тебе, я вижу, мешает твой длинный и лживый язык. Так мы это твое грязное помело сейчас и обрежем, чтобы ты не обещал того, чего не можешь выполнить.
Бухгалтер потерял дар речи, а Князь как ни в чем не бывало продолжил свой монолог.
– Хотя, возможно, язык тут не виноват, – слегка задумавшись, произнес бандит, – а во всем виновата твоя голова, которая не дружит с мозгами, господин Бурачков…
Господин Бурачков непроизвольно выкатил глаза и истошно выкрикнул:
– Дружит!
Князь нахмурил брови:
– Сомневаюсь…
– Я все сделаю, что вы просите, – заверил собеседника главный бухгалтер, – клянусь Богом!
– До царя далеко, а до Бога
