прислушалась к шепоту, доносящемуся из-за двери, и стала невольной свидетельницей короткометражной пьесы, разыгравшейся у моего порога:
Итак, ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Никодем, он же Демка, он же Вредитель, он же Вот Выйду Сейчас и Оборву Кому-то Уши – Д
Йогана, она же Йожка, она же Малолетняя Паразитка, она же Причина Моего Сумасшествия, она же… – Й
Н: Думаешь, разозлилась?
Й: Ну, она же пока не знает, что это наша работа… (онемение зала)
Н: Может, и не скажем?
Й: Ага, не скажем! А то она совсем дура. И сама не увидит… По плетению заклинания…
Н: И то верно, – обоюдный вздох.
Занавес.
Не хочется в это верить, да что там, не хочется об этом даже думать, но похоже, в лесу сейчас находится умрун от верлиоки, и детишки как-то к этому причастны. На секунду я приложила пальцы к вискам, силясь вспомнить то, что написано об умрунах в учебнике по некромантии, и о верлиоках в учебнике классификации нечисти, и продолжила судорожно одеваться, перевернув наконец не дающуюся мне рубаху правильной стороной и не пытаясь более попасть головой в широкий рукав.
Итак, сначала верлиока.
Верлиока – огромный, вечно ухмыляющийся, одноглазый детина. И не надо обманываться этой туповатой ухмылкой нечисти. Ума он невеликого, но кровожадности неимоверной. Издревле верлиоки жили в лесах, выпускаемые прямо из преисподней Ящером за грехи людские. Верлиока с садистским удовольствием убивает все живое вокруг себя, не пропуская ни одного встречного. Эдакий разрушитель самого ценного, самого святого на Земле-Матушке, самоей жизни…
В давние времена чародеи, волшебники, колдуны и ведьмы – которым тоже, к слову, никакого покоя от верлиоков поганых не было, объединили свои силы, и при помощи Матери Сырой Земли истребили эту погань, и те верлиоки, которые живы остались, провалились обратно, откуда пришли – в преисподнюю, Пекельное Царство то бишь. Там им самое место – нет там живых, ни людей, ни нелюдей, а значит, и истреблять некого. Откуда верлиоке взяться вот сейчас, в наше относительно мирное время – непонятно.
Теперь умрун.
Здесь все гораздо проще. Умрун – это заложный, то есть ходячий покойник. Днем спокойно отдыхает, где-нибудь под землей, ночью есть мясо, предпочитает свежатинку, даже правильнее сказать, живятинку. От человечинки никогда не отказывается, даже если сыт от пуза. Не любит запахов полыни и чеснока, так что если у вас с собой целая охапка вышеупомянутого – можете размахивать ею перед перекошенной от отвращения мордой до самой смерти. Вашей, разумеется. Потому как остановить умруна может только хорошее боевое заклинание, с применением специально заговоренного железа или серебра. На осиновый кол, кстати, вопреки расхожим мнениям, реагирует вяло – в крайнем случае, проткнув чудище осиновым колом, немного оттянете конец. Естественно,
