мелко семенит младшая Йагиня, с совершенно отсутствующим выражением лица. Только услыхав за спиной неприятный мне голос столь же неприятной мне Федорки, поняла, какую фатальную ошибку мы допустили:
– Вишь, мамо, бабка Стефанидка-то не зря меня тогда к чародею не пустила! Вона, свою внучку ему решила сосватать! Тогда еще!
Мне не было видно лица чародея, но судя по заигравшим мускулам на его спине – а в их наличие я как-то не сомневалась после нашего, так сказать, близкого, знакомства в лесу, – было видно, что он напрягся. Или развеселился, кто его, окаянного, разберет!
Если бы Федорка зубоскалила только в мою сторону, я, быть может, не так разозлилась. Но она посмела назвать бабулечку «бабкой Стефанидкой»! В общем, решила: лучше сейчас я ее приструню, чем потом бабуля. Не успела толком оглянуться и посмотреть этой нахалке в бесстыжие голубые глаза – вот почему такая несправедливость, почему голубоглазые все такие красивые! – как оказалось, что чародей уже развернулся, и не просто развернулся, а стоял к Федорке почти вплотную. Теперь вытаращенные глаза были не только у меня и Шелены, но и у всей околицы.
– Сударыня желает заменить сударыню Йагиню в возложенной на нее княжесой миссии? – тихо, но так, чтобы вся деревня слышала, процедил он.
Федорка отступила на шаг и замотала головой из стороны в сторону – мол, не хочу. Может и ушли бы по-быстрому, если бы не подала голос тетя Шелена:
– Какая-такая миссия, сударь чародей? У Сени дар ихний, Йагинский, покамест не проявлялся?
Вот вредная баба! Ну, куда ты лезешь? Да и чародей хорош! Кто просил его?!
– А причем здесь дар, сударыня? – чародей галантно улыбнулся женщине, – Видите ли, в лабораториях столичных чародеев это никого не волнует.
– Что ты несешь? – сдавленно прошипела я сквозь зубы, дергая этого наглеца за рукав, и стараясь сохранить на лице улыбку.
– Сударыня, – шепнул мне чародей, – Никогда бы не подумал, что вы так быстро перейдете со мной на «ты». Очень этому рад. Очень.
– В лаборатории? – ахнула Шелена, – И как, Йагини отпустили?
– Что поделаешь, сударыня, – пожал плечами чародей, – Долг – прежде всего!
– Сударь, кончайте ломать комедию, прошипела я, – Вы мешаете мне плести заговор.
Я действительно накинула на себя личину бабули, и теперь старалась внушить Шелене, Федорке и всем присутствующим, что видели они рядом с чародеем не меня, а бабулю. Так оно надежнее. Жаль, конечно, я не могла вмешаться им всем в память, и жаль, что сия светлая мысль не посетила меня раньше, а виной этому некоторые голубоглазые брюнетистые заразы!
Вышеупомянутый брюнетистый тогда прекратил развлекаться и помог мне с заговором. Но все равно я на него была злая. Даже больше чем раньше.
И вот теперь, он как будто бы не понимал, из-за чего я злюсь. Похоже, решил, что это из-за того, что первоначально он пришел к нам с миссией моего
