и слова, и осколочкиот безымянно расколотой чашки фарфоровой…
Смерть – это женщина в баре в переднике – скромная,
что убирает осколки при свете неоновой
лампы в витрине, откуда – ни взгляда, ни шёпота —
только рукою почувствовать – как это выглядит —
смерть в ощущении… Видишь – Не больно, ведь… Больно, ведь!..
там в бухгалтерии что-то напутали с именем…
в баре напротив… Посуда, осколки – не более.
«В середине августа, когда на исходе терпенье и силы…»
В середине августа, когда на исходе терпенье и силы…
и никакого желания плыть на север —
в сторону холода… хотя – уплыл бы, уплыл… Уплыл бы!..
чтобы, хоть ты, в моё существованье поверила…
и не стала плакать – в августе – по потерянному —
мало ли кто к рыбакам попадается в сети!.. —
рыба, и та – до сковородки – временна…
и потому не спрашивает Петра, Андрея ли – заблаговременно.
«Гортань залеплена песком …»
Е. М.
Гортань залеплена песком —
ни слова больше…
хотелось бы пройти тишком,
как враг по Польше…
и смазать утро сентября
зелёной краской —
не в августе, где говорят
всегда с опаской…
с оглядкой на вчерашний день
и – что там дальше…
язык, как баба, дребедень
метёт на площадь —
до Киева… и до сумы —
какие дали!.. —
до вымысла и до тюрьмы —
считай печали —
года – пожизненные дни —
пустяк – работа…
до срока срубленные пни…
наряд – не квота —
на вырубку и… на правёж —
в такие дали —
гляди кого-нибудь найдёшь…
не за медали,
а выкрестом чужой молвы —
гуляй рванина…
вон, родственник – за фунт халвы —
проходит мимо
и не глядит – картавит глаз
чужим наречьем —
теперь – не здесь и не сейчас —
куда-то в вечность —
сказать себе или отцу,
что всё пропало…
река сливается к концу —
ни как попало —
по времени и по судьбе,
как между строчек…
Кукушка шлёт тебе привет
или пророчит —
сколько ещё недолгих дней
в хмельном угаре…
и с каждым часом веселей
срок новый правит,
высчитывает навсегда
порядок чисел —
о чём ещё позавчера —
даже – не мыслил…
Сухой язык не шевелит —
ни мысль, ни слово…
и голова болит, болит!.. —
но от другого —
от судороги бледных дней,
от вспоминанья!
Как
