приемы и понимал, что будут говорить о нем люди. И еще он сильно увлекался эзотерикой, которая однозначно утверждала, что, если о человеке говорят окружающие, что он великий, он в действительности становится великим. По мысли самого Старшего брата Сатаны, он сделал прекрасную карьеру, превратившись из простого уголовника, даже не авторитета, в известного человека, эмира Омахана. Это было несравненно больше, чем то, на что он рассчитывал в молодости.
Бойцы встали друг против друга.
– Тебе сколько лет, майор? – спросил эмир, посмеиваясь почти добродушно.
– Тридцать три, – ответил мент.
– Значит, почти ровесники. По крайней мере, одно поколение. Я всего на три года старше. А годы на «зоне», они у всех по-разному проходят. Кто-то там быстро стареет, кто-то, наоборот, молодеет. Я вот там помолодел. И сейчас считаю себя моложе тебя. Во мне нет твоей солидности. Я проще живу…
Эмир лукавил. Он всегда стремился выглядеть солидно. Особенно перед своими моджахедами. И любил власть, наверное, еще больше, чем этот майор. Жизнь в горах не вырабатывает в человеке склонность к накопительству жира. И Омахан был жилистым и жестким как внешне, так и внутренне. А майор был по своей конституции человеком худощавым. Таким образом, оба противника были внешне слегка схожи. Разве что мент был на полголовы выше и имел более длинные руки. Но неизвестно еще, чьи руки были сильнее. При этом в ножевом бою все решает даже не сила, а быстрота, и не столько быстрота удара, хотя это тоже важный фактор, сколько быстрота соображения и умение как можно быстрее воплотить в жизнь свои решения. То есть то, что называется реакцией.
– Правила классические, – заявил эмир, который сам здесь правила и устанавливал. – Знаком с классическими правилами ножевого боя?
При этом эмир знал, что общепринятых правил не существует.
– Никогда этим не интересовался, – честно ответил майор.
– И зря. Потому полицию у нас и режут, как свиней, – эмир умышленно допустил самое обидное для мусульманина сравнение, – что они ничему учиться не хотят. Только и умеют, что пьяных бить и взятки брать…
– Я ни разу в жизни не брал взятку, – твердо сказал майор, и было видно, что говорит он честно. – Я боролся со взяточниками, в том числе и в рядах полиции.
– Это хорошо, майор. Это хорошо… Считай, что ты достойно жизнь прожил и умрешь тоже достойно.
– А если не умру? – Майор хотел еще раз услышать подтверждение, что он останется жить, если убьет эмира. – Или меня все равно убьют?
– Я уже сказал свое слово. А мое слово для моих моджахедов более весомо, чем для мента – закон. И повторять я не буду. Итак, о правилах боя. У каждого из бойцов по одному ножу и больше нет никакого оружия. Бронежилеты и любая другая защита запрещены. Запрещены даже перчатки. Так меня учили когда-то. Ножом удары наносятся в любую часть тела, кроме паха. Удары могут быть и колющими, и режущими. Но
