помещений военной базы грузят, а где и выгружают ящики, большие и маленькие, с имуществом, что хранится в складах базы.
У одного из складов четверо солдат, в их числе и Павел Антонов уже в звании ефрейтора, ловко кантуют ящики, ставят на тележку и по трапу, наброшенному от пандуса во внутрь вагона, завозят и укладывают внутри кульмана. К ним подъезжает автокар с несколькими маленькими ящиками. Водитель автокара, тоже солдат, спрашивает у Антонова:
– Паша, Антонов! Куда твой вагон?
– На Ташкент, – отвечает Павел. – Что у тебя?
– Москатель. Двенадцать мест твоих. Вот эта куча.
Один из солдат подгоняет тележку к автокару и перегружает ящики. Павел вытаскивает из кармана наряд и отмечает:
– Москатель, двенадцать мест. Осталось вооружение семь ящиков и можно опломбировать вагон.
Когда солдат снял с автокара последний ящик, обратился к водителю:
– Все, отчаливай!
– Оставшиеся ящики на Тбилиси. Где вагон на Тбилиси? – спрашивает водитель автокара.
– Кажется, у четырнадцатого склада, – отвечает Павел.
Автокар отъехал. Тут к ним подходит Петр Антонов в красных погонах.
– Привет сводникам! – говорит Петр и, как всегда, высоко поднимает правую руку.
– Привет стрелкам! – отвечает Павел и тоже, высоко поднимая руку, бьет по ладони брата.
– Что грузим? – спрашивает Петр.
– Авиатехимущество, – отвечает Павел.
– Непыльная у вас работа.
– А ты попробуй кантовать ящики, полные кульманов, – отвечает Павел. – Не пыльная, но потная.
– Зато оплачивается дополнительно.
– Символически, – заметил Павел. – Разве это деньги? В прошлом месяце я весь месяц в транспортном отделе вагоны грузил и разгружал, восемнадцать рублей получил. Купил пленку, бумаги, проявитель, закрепитель, и ничего не осталось.
– Остались фотокарточки, – улыбнулся Петр. – А ты за фотки с солдат деньги бери, вернешь свои кровные. Ты хочешь сказать, что у тебя сейчас денег нет?
– Почему нет? Я еще солдатские получаю.
– Так выручи, дай трояк. Я сегодня в списке увольняющихся на берег. Хоть пивка попью. Мать, наверно, в самом деле заболела. Уже месяц я прошу, чтобы она выслала мне хоть на карманные расходы, а она даже письмо не пишет.
– Опять нажрешься, на губу попадешь.
– На трояк особо не нажрешься, брат. Ты не бойся, как только мать вышлет деньги, я тебе верну. Да, кстати, мы твою лычку так и не обмыли. Я выпью за твое здоровье, чтобы ты вторую и третью лычку получил. Будешь сержантом, больше будешь получать.
Павел вытаскивает трояк и протягивает брату.
– Купи мне открытку. У Антонины скоро день рождения, поздравлю.
– Пять копеек…
Павел вытаскивает десять копеек.
– На тебе десять копеек, купи с маркой авиа.
