пышет зноемИюльский день,
Манит покоем
Деревьев тень.
И воздух жаркий
Вдали дрожит
Над блеском ярким
Дорожных плит.
Лежит сухое
Реки русло,
И все живое
В ней умерло.
Увяли травы,
Засох тростник,
Лесок кудрявый
Главой поник.
Все влаги жаждет,
Желает жить,
Под зноем страждет
И просит пить.
Глядят с надеждой
На неба синь
Мудрец, невежда,
Пески пустынь.
Как дорог дождь нам
В засуху, в зной.
Господь польет Сам
В Свой час водой,
Но есть иная
Еще вода,
Вода живая
Течет всегда.
Чтоб духа жажду
Мог утолить,
Несчастный каждый
И вечно жить,
То жизни Слово
Из уст Творца,
Поить готово
Людей сердца.
Тверд в слове Бог!
Закон незыблемый рукой Творца заложен
В природу и зверей.
Природа осенью не умереть не может, –
Закон сильней!
Порою летнею зерном налитый колос
Свою главу склонил.
В него заложенный неумолимый голос
В нем победил!
Зимой холодною под снежным покрывалом
Природа крепко спит.
Закон Творца сказал земле, чтоб спала –
Она молчит!
Весною солнышко пригреет землю снова,
Не смея возразить.
Земля пробудится не прекословя зову,
Чтоб снова жить!
Мы в срок положенный не умереть не можем,
Как осенью цветок,
Но воскресения закон и в нас заложен –
Тверд в слове Бог!
Лицо
Ему на фронте оторвало
Осколком бомбы все лицо…
И что вчера было началом,
Сегодня сделалось концом.
Вчера он жил еще надеждой,
Что скоро стихнет лютый бой,
Он к сыну и супруге нежной
Вернется радостный домой,
Но вместо этого – больница.
В полусознаньи видит он
Лишь озабоченные лица
Врачей и слышит чей-то стон.
Не раз ужасное увечье
Увидеть в зеркале хотел,
Но врач к нему был человечным
И зеркала убрать велел.
Врач повелел и очень строго,
Но он однажды все ж взглянул…
И если бы не верил в Бога,
На жизнь свою бы посягнул!
То, что лицом благообразным
Недавно было, молодым,
Кровавой массой, безобразной
Предстало в зеркале пред ним.
Плелися мысли паутиной,
Шептал на ухо сатана:
«О, как теперь ты встретишь сына?
Как примет все это жена»?
А Бог вливал надежду, силу,
Жена при встрече обняла…
Любовь отчаянье затмила,
Любовь
