домысливая, посвящать ему тома,Можно вообще не определять,
Чтобы не искажать.
Но… жить без него нельзя,
Потому что оно независимо
И единственное, что не подвержено
Продаже и подмене.
«Вы порою, как я, замечали…»
Вы порою, как я, замечали:
Вдруг весь мир погрузился во мглу?
Разве столько беды и печали
Я в одно своё сердце возьму?!
Звёзды тусклые от огорченья,
Да понять ли им с той высоты —
Равнодушья и счастья качели
Раскачала безумная ты!
«Пух остаётся лебяжий…»
Пух остаётся лебяжий
На опустевшем пруду.
Ночь ничего не расскажет
Первым лучам про звезду.
И оказавшись в приливе
Мир ослепляющих пут,
Все отраженья лениво
В край зазеркалья стекут.
Но занесёт неужели
Собственной памяти прах
Жаркое звёзд отраженье
В лаской прикрытых глазах!
«Порыв и опять тишина …»
Порыв и опять тишина —
Волнуется чаща лесная,
За каждым порывом не зная,
Кого повстречает она.
И вновь то рассвет, то закат,
Меж ними две верных подруги:
В объятьях любви и разлуки
Отчаянно годы спешат.
Ни звука потом, ни следа,
Что ночь или день обещали,
В объятьях любви иль печали
Рассвет иль закат навсегда…
«Сегодня было сухо, чисто…»
Сегодня было сухо, чисто,
Печным уютом воздух пах,
И вечный холст пуанталиста
Сверкал беспечно в небесах.
Как будто нет беды на свете —
Вокруг покой и благодать…
Но вдруг ворвался дворник – ветер,
Чтоб мир по-своему прибрать.
Он лес крушил, терзал одежду,
Валил на землю, гнал взашей,
Продув насквозь, дарил надежду,
Что станет чище на душе.
Но где-то в уголках затишья,
Куда не доберёшься сам,
Грызут обид прошедших мыши,
Томит стыда ненужный хлам.
«Нет даже крыс на ржавом корабле…»
Нет даже крыс на ржавом корабле.
Затоплены водой покинутые трюмы.
Что может быть печальней на земле,
И блики волн свинцовы и угрюмы.
У рынды больше нету языка,
Ошмётками с бортов свисает краска,
И нет сомнений: здесь наверняка
Прошедшее мертво, и жизнь напрасна.
Но борт лениво плещущей воде
Торжественно и непереводимо,
К упавшей с неба притулясь звезде,
Дарит своё неумершее имя.
«Я виноват кругом и всё же…»
Я виноват кругом и всё же
Не оправдания ищу,
А ту желанную пращу,
Что навсегда
