на диванчике и болтал ногами.
– Ну, догадаться не трудно, я имею дело только со случайными посетителями. А вы откуда?
– Из Нью-Йорка, – недолго думая ответил он.
– Понятно, и впрямь не ближний свет! У меня есть подруга, она там работает… А вот я нипочем не прижилась бы в таком большом городе – боялась бы там потеряться.
– Потеряться можно где угодно, – заметил Дуэйн, глядя на прикнопленную к стене фотографию Золотых Ворот[10].
В закусочную заглянула супружеская пара с двумя мальчишками лет десяти, изрядно упитанными. Когда все они расселись за столиком, глава семейства, во взмокшей от пота тенниске, подозвал знаком другую официантку, мелкую блондиночку в очках, и она тут же направилась к ним принимать заказ.
Дуэйн, допив кофе, попросил Мэри Бет приглядеть за Джошем, а сам вышел на улицу покурить. Он запахнул куртку и немного прошелся по пустынной дороге, вдыхая прохладу, пахнущую горелым деревом. На другой стороне кукурузного поля проглядывал сгоревший зерносклад – от него остались лишь дымившиеся развалины.
Дуэйн попробовал представить себе, что сейчас чувствует Сибил, если утрата сына могла вызвать у нее хоть какие-то чувства. Скучала ли она хотя бы чуточку? После их отъезда Джош ни разу не спросил, где мама. Как будто она выветрилась из памяти малыша вместе с отравленным воздухом Нью-Йорка, высвободившимся из его легких, и он освободился от нее так же, как организм избавляется от недуга. Она была единственным виновником во всей этой истории. И не заслуживала иметь такого сына, как Джош. Но кто он был такой, чтобы ее судить, тем более после того, как у него на глазах утонул его младший братишка, а он пальцем о палец не ударил, чтобы его спасти? Дуэйн всю жизнь, все время спрашивал себя, что было бы, если бы в тот день умер он, а не Деннис, и как бы сложилась жизнь братика, если бы он его спас, и что он мог бы сделать, если бы тот не расшиб себе лоб, ударившись о бортик бассейна. Добился бы Деннис успеха там, где у него, Дуэйна, все валилось из рук? Или же Деннис угодил бы в те же ловушки, что и он, Дуэйн Парсонс, жалкий неудачник, так и не сдержавший обещания, которое он дал тогда, много лет назад, стоя на крыльце их старенького дома в синеватых отсветах полицейских мигалок.
Из закусочной, шатаясь, вывалился мужчина в ковбойской шляпе и отсалютовал ему. «Ковбой» остановился у обочины и, сунув руки в карманы, ждал, пока рядом не притормозил серенький грузовичок, в который он не преминул забраться, после чего сидевшая за рулем бабенка, не говоря ни слова, дала по газам.
Дуэйн бросил окурок на землю в то самое время, когда в сотне метров от него только что отъехавший грузовичок разминулся с полицейской машиной, приближавшейся с противоположного направления. Заметив ее, Дуэйн вернулся в закусочную, чувствуя, как у него свело живот, и снова нахлобучил на Джоша бейсболку.
Полицейская машина остановилась прямо перед закусочной – Дуэйн ощутил, как у него к горлу подступает не успевший перевариться чизбургер. В машине, спереди, сидели двое
Золотые Ворота – знаменитый мост над восьмикилометровым проливом, соединяющим залив Сан-Франциско с Тихим океаном.
