Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина. Виталий Тихонов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина - Виталий Тихонов страница 27
![Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина - Виталий Тихонов Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина - Виталий Тихонов](/cover_pre239329.jpg)
В начале исследования автор обратился к вопросу о происхождении крепостного права. Здесь он оттолкнулся от мысли В.О. Ключевского о том, что крепостное право как юридическая категория имело своими истоками право холопье[263]. «На крепостное право переносятся все приемы холопьей неволи… Крепостное право было экономической категорией, выросшей из прежних способов обработки земли». Переход от холопьего к крепостному труду автор объяснил тем, что «возделывание земли руками холопов-рабов, как наиболее суровый вид принудительного труда, сделалось менее выгодным, нежели обработка посредством труда, оплачиваемого земельным наделом, предоставляемому крестьянину»[264].
Закрепощение крестьян историк, вслед за Ключевским, связывал с «повсеместным задолжанием крестьян помещикам путем долгого и медленного процесса»[265]. Успех закрепощения автор объяснил тем, что здесь совпали интересы как государства, которому нужны были тяглецы, так и помещика. По Яковлеву, функция законодательства в сфере крепостного права менялась со временем. Если первоначально оно «направлялось нуждами всего государства», которому необходимы были средства на поддержание армии в боевой готовности, то в XVIII в. крепостное право «окончательно приобрело характер частного института», обслуживавшего интересы дворянства.
В XVIII в. крепостное право, по мнению исследователя, стало служить интересам исключительно дворянства, придя в противоречие с нуждами государственного развития: «…Интересы государства прямо нарушались крепостным правом: 1. повинности в пользу владельца лишали возможности правительство увеличивать прямые налоги, заставляя его входить в прямые долги; 2. крепостное право поддерживало ненормальную густоту населения на нечерноземной полосе…»[266].
Ситуацию можно было изменить после «Манифеста о вольности дворянства», так как с освобождением дворян от обязательной службы исчезла обязанность государства гарантировать им бесплатную рабочую силу (крепостных) для экономического поддержания их работы на государство. Тогда правительство имело полное юридическое и моральное право отменить крепостную зависимость. Но, как отмечал автор, «власть у нас продолжала быть неограниченной и самодержавной, но лица, облеченные этой властью были как бы оторваны от нее, случайно попав на самодержавный трон, они сидели на нем нетвердо»[267]. Поэтому императорская власть была не в силах отменить институт крепостного права, не рискнув вызвать серьезное недовольство дворянства – сословия, от которого оно всецело зависело. Когда правительство Екатерины II инициировало созыв Уложенной комиссии, ему пришлось считаться со всем вышесказанным.
Как отмечал Яковлев, сама Екатерина II была последовательной
262
Там же. Л. 211 об.
263
264
АРАН. Ф. 665. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 213–213 об.
265
Там же.
266
Там же. Л. 220.
267
Там же. Л. 228 об.