поэтическое высказывание.
Дефункционализация рифмы не обязательно должна идти в сторону опрощения и тавтологии. Она может выражаться и в преобладании диссонансных рифм. Путь этот, в английской поэзии протоптанный еще в двадцатых-тридцатых годах прошлого века, в русскую поэзию вошел относительно недавно – например, у Андрея Грицмана («Дружба народов», 2010, № 4):
Неподвижен остаточный воздух
в тайниках анонимного леса.
Путь до станции тихой недолог.
Отправление неизвестно.
Или другой – также давно апробированный в английской поэзии тип рифмовки – «мерцающая» рифма, возникающая как бы внезапно в нерифмованном стихе. Санджар Янышев, из стихотворения «Край ночи»:
Сегодня любая малость, любой пустяк
узнаёт во мне своего Гомера.
Но вчера – ты слышала? – в новостях
передавали: два самолета столкнулись в воздухе,
погибли дети —
их посадили не на тот рейс;
часом раньше вылетел «Ту»
и благополучно приземлился в Барселоне —
мы были на нём…
Впрочем, и в русском стихосложении 1920—1930-х примеры и диссонансных, и мерцающих рифм имеются – у того же Мандельштама («Нашедшему подкову», «Полночь в Москве…», «Из табора улицы темной…»). Только в отличие от английской поэзии, в русской-советской эти типы рифм не прижились и воспринимались как некая забавная аномалия. «Палка – селедка».
Но, вполне по Шкловскому, – прежде маргинальные типы рифмовки становятся все более востребованными.
Верлибр или римлибр?
Рифмует с Лермонтовым лето…
Если двигаться далее в этом направлении: рифмы традиционные – опрощенные – диссонансные – мерцающие… – то следующим пунктом должна быть рифма отсутствующая, стихотворение без рифм.
Оттолкнувшись от лебядкинской рифмофилии, мы прибываем в область смердяковской рифмофобии?
Думаю, нет: отсутствующая рифма может отсутствовать по-разному.
Самый простой случай – когда рифма ожидается, но на ее место подставляется другое, нерифмующееся слово. Это традиционный прием комической поэзии[23], встречается он и в поэзии для детей. А сегодня проникает во вполне серьезные стихи. Например, у Алексея Порвина («Нева», 2010, № 1):
До берегов – просторы ничьей темноты.
Отец на вёслах, говорит – держись;
я обернусь на голос, но лодка пуста:
меня в ней тоже нет.
«Темноты» требует, вроде бы, рифмы «пусты» – однако вместо нее возникает «пуста». Вместо автоматически ожидаемого «жизнь» – многократно обкатанной в эстрадной поэзии рифмы к «держись» – возникает слово-антитезис: «нет» (отсутствие, небытие).
Так отсутствие ожидаемой фонетической рифмы восполняется рифмой смысловой – которую образуют два или более слова, находящихся в отношениях смыслового устойчивого тождества/противоположности, причинно-следственной связи и т. д. В четверостишии Порвина присутствует именно
От гамлетовского: «Ты знаешь, дорогой Дамон, Юпитера орел / Слетел с престола, и на трон / Воссел простой осе…тр» (пер. Б. Пастернака) – до фольклорных куплетов вроде: «Когда едешь на Кавказ…»
