селится боль, переходящая в хронические заболевания.
Трудно отыскать гармонию мира, не найдя её отражения в себе, а захочешь избавить сердце от разума, окажешься среди сердешных дураков. Там и будешь в их компании дурак дураком страдать от змия, ловя в горячке своих зелёных чёртиков или изгоняя чужих покемонов.
Пирату Джеку Воробушку, Рыцарю пыльного образа
Ваш воробей, конечно, меньше, спору нет,
И пионеры не пришлют свой пламенный привет,
А как ещё, как не обнёсшись этой егозой,
Отважно сохранить пиратский образ свой.
Но пионерки не напишут Джеку Воробью:
– Всегда готова, хоть чиста и вас люблю!
К чему рассказы пошлые о дредах и косичках.
Когда в деревне той дома горят, как спички.
Среди князьков случайные разборки,
А по деревням ходят злые кривотолки.
И на большой дороге жить не хуже, чем на даче,
Когда такой вам образ присобачат.
Не ссы своих соседей, маленький пират,
Пускай твердят, что судном мелковат.
И образ пыльный Деппа лезет на глаза.
Зато вокруг тебя блистает кругом «Егоза».
О вздоре молотого перца
Ваши волнения в летах понятны,
без перистальтики – отвратно,
волнения кишечника и сердца,
а к чувствам не хватило перца.
P. S. Совершенствование чувства самообладания во взаимодействии с противоположностями избавляет от углублённого изучения способов самоудовлетворения.
Реквием по сухоцветам иллюзорного гербария
Да, я – простой унылый и усталый бес,
Который в летний сад случайно утром влез,
В костюме фиговой листвы от самого Адама,
До осени тревожить сердце юной дамы.
И снова в мыслях только пара слов
Сны разделяют души холодом оков,
Мы к чувствам дружбы менее готовы,
Чем из любви к себе посеять споры.
И в перепалках подлежащего с сказуемым,
Сверх меры стали все беседы предсказуемы,
Тебя уже и холод ветром в душу умиляет,
И чья-то вялость в членах тело окрыляет.
Нас отделило не пространство – пропасть времени,
Смешные встречи в обстоятельствах без бремени,
К чему тебе ещё рассказы о наборах латыша,
Про ватность членов там, где тонкая душа?
О добре, зле и дребедени
На рождественском посту,
Как на памятном мосту,
Кто рыбачит за уду,
А кто ходит попросту.
Пока живёт в тебе мужчина,
Ты жизни первая причина
И жизнь ясна, как ясен пень,
Всё остальное – дребедень.
Я – нож, ты – ножны без точила
Меж нас искры не проскочило,
А без огня не будет дыма.
Трёмся, скользим, проходим мимо.
Тебе всего казалось мало,
Страстей
